[596]
Гиркин И.
БРОНЕПОЕЗД «ДОБРОВОЛЕЦ».
БОЙ ПОД ФАСТОВОМ 12 НОЯБРЯ 1919 ГОДА
С полной самоотверженностью, невзирая на нахождение перед собою во много раз превосходящих числом и технически хорошо оборудованных бронепоездов красных, — наши молодые бронепоезда вступали в неравные бои и почти всегда выходили победителями.
Генерал-лейтенант М. Н. Промтов
(из приказа по 2-му Армейскому корпусу) {1}
В середине ноября 1919 года (даты по старому стилю) на главном — Московском направлении войска Вооружённых сил на Юге России с ожесточёнными боями откатывались назад. Военный успех отныне безраздельно перешёл в руки противника. Но левый фланг Белой армии сохранял относительную устойчивость, хотя и здесь — на обоих берегах Днепра и в Новороссии — положение белых нельзя было назвать достаточно прочным.
Рейд Махно по тылам ВСЮР был лишь наиболее наглядным симптомом той болезни, против которой были бессильны и доблесть белых полков, и таланты военачальников. В тылу сражавшейся Армии не было Власти. Не было и самого тыла в его военном понимании. За спиной войск лежала пройденная, но совершенно не контролируемая (за исключением городов и железнодорожных линий) территория с населением, озлобленным не только бесчинствами войск, чьё «самоснабжение» было в значительной степени вызвано всё той же неналаженностью тыла, но и полным отсутствием какого-либо порядка. В силу ряда обстоятельств население оказалось отданным на произвол любого случайного бандита, что в корне подорвало надежды крестьян (да и горожан) на «твёрдый порядок». Командир 2-го Армейского корпуса генерал-лейтенант [597] Промтов в телеграмме на имя командующего Добрармией от 17 сентября, сообщая, что своими силами уничтожить банды не может, даже запрашивал разрешения на вооружение крестьянских отрядов самообороны в связи с жалобами крестьян на набеги банд Коцюры из Чигиринских лесов {2}. Правда, не совсем ясно, — верил ли на самом деле генерал Промтов в эффективность подобного, весьма сомнительного мероприятия или просто стремился таким способом привлечь внимание вышестоящих штабов к бедственному положению своего тыла.
В этом отношении положение на Правобережной Украине было, возможно, хуже, чем где-либо. Пострадавшее от целого ряда сменявших друг друга «атаманских» властей и порядком развращённое ими, с поражённой «самостийностью» сельской интеллигенцией (успех петлюровским и красным агитаторам облегчало отсутствие правительственной Белой пропаганды) и огромными запасами всяческого оружия, крестьянство здесь оказалось благодатной почвой для целого ряда больших и малых восстаний, ядром которых служили различные банды, и в первую очередь — недобитые остатки красных и «украинских» войск, рассеянные во множестве по сёлам и местечкам, скрывающиеся в лесах {3}.
Командованию Войск Киевской области постоянно приходилось отвлекать с фронта войсковые части на борьбу с бандами, терроризирующими тыл. Для этих целей особенно успешно использовались бронепоезда. Они патрулировали железнодорожные линии, несли охрану мостов и узловых станций и непосредственно сражались с нападавшими на них отрядами. Для подобных действий даже создавались специальные железнодорожные отряды, в состав которых включались специально сформированные блиндированные поезда {4} с одной-двумя боевыми площадками и установленными на них орудиями и пулемётами {5}.
Столь ненадёжный тыл, естественно, не способствовал устойчивости внешнего фронта. Прикрыть громадную территорию незначительным количеством войск оказалось несравненно труднее, чем захватить её. Не вдаваясь в подробности боёв под Киевом и Черниговом в сентябре — [598] ноябре 1919 года и, тем более, в критику действий белого командования, отметим лишь, что компактные ударные колонны белых войск генерал-лейтенанта Н. Э. Бредова разошлись в разных направлениях и позволили втянуть себя в бесконечные изматывающие бои без надежды на решительный успех.
Даже пополнения, полученные в таком крупном центре, как Киев, не могли существенно увеличить численного состава Войск Киевской области, боевые части которых таяли в непрерывных оборонительных и наступательных схватках. С недостатком личного состава сталкивались и все новые формирования, а частей, которые всё-таки удалось развернуть, никак не могло хватить для создания сплошного устойчивого фронта.
Силы же 12-й Армии красных, сумевших благодаря благожелательной пассивности польских войск сохранить в своих руках «Корсуньский выступ» к западу от Киева, непрерывно возрастали. Выйдя из-под удара наступающего противника, их многочисленные части и соединения постепенно приводились в порядок, пополнялись путём широких мобилизаций и вновь направлялись на фронт. Кроме того, советское командование могло игнорировать не только поляков, но и петлюровцев (силы которых были скованы боями с Белой армией), и усилить «Киевский фронт» войсками, сражавшимися ранее против «украинцев». Ожесточённые бои шли и к северу от Киева — на реке Остер и под Черниговом.
Не имея возможности одним решительным наступлением покончить с нависшей угрозой, белые применяли тактику «коротких ударов» — отходили под натиском превосходящих сил противника, чтобы вслед за тем перейти в неожиданную контратаку, нанося удары по флангам и в тыл большевиков. Но перевес красных, постепенно возрастая, делал подобную тактику всё менее и менее успешной, свидетельством чему могут служить трёхдневные бои в самом Киеве, куда советские войска ворвались в последних числах сентября, а также то обстоятельство, что белым так и не удалось отбросить их далее, чем за реку Ирпень. На севере, несмотря на большие потери, действия белых [599] войск были более успешны, но к концу октября обстановка ухудшилась и там.
Таково в общих чертах было положение дел в Киевской области, где суждено было сражаться и стяжать воинскую славу лёгкому бронепоезду «Доброволец», чей боевой путь довольно хорошо известен по работе подпоручика А. А. Власова «Бронепоезда Добровольческой армии». (Несмотря на многочисленные белые пятна и неточности, объяснимые тем, что Андрей Алексеевич писал «Бронепоезда...» по воспоминаниям соратников уже в послевоенные годы, это до сих пор не только важнейший, но и единственный обобщающий труд по истории бронепоездных частей Добрармии.) Именно отсюда, с небольшими исключениями, и заимствованы приводимые ниже сведения о «Добровольце» {6}.
Бронепоезд «Доброволец» был сформирован первоначально как «Бронепоезд № 2, 3-й Кубанской Железнодорожной сотни» при 3-м Конном корпусе в Екатеринославе, в самом начале июля 1919 года. В его состав тогда поступила одна бронеплощадка, состоящая «из бронекабинки с 4 пулемётными гнёздами и впереди кабинки — на тумбе вращающегося 3-дюймового орудия». (К сожалению, неизвестно, была ли эта бронеплощадка трофейной, или её соорудили на заводе Южно-Русского металлургического общества.) Начиная с июля бронепоезд нёс разведывательную службу, участвовал в боях против красных и махновцев у Екатеринослава и по правому берегу Днепра. В середине июля он был переименован в «Генерал Гейман» (по имени командира 2-й Кубанской Пластунской бригады) и впервые под этим именем упомянут в качестве «приспособленного бронепоезда из захваченных» в «Боевом составе ВСЮР» на 5 августа 1919 года {7}. В середине августа группа бронепоездов З-го Конного корпуса передаётся 2-му Армейскому корпусу генерала Промтова, который своим приказом Инспектору артиллерии корпуса генерал-майору Бодиско даёт указание сформировать из них бронедивизион под командованием полковника Буркова. В состав этого нештатного Бронподива вошёл и «Генерал Гейман» {8}. Бронепоезд был, как и другие, «приписан» этим приказом к 5-й Пехотной дивизии, совместно с [600] которой он и вёл боевые операции в августе — сентябре 1919 года. Несколько позже он был передан в подчинение генерал-майору Я. А. Слащёву. В начале сентября бронепоезд пополнили ещё двумя бронеплощадками, «однотипными с имевшейся», с двумя 3-дюймовыми орудиями во вращающихся полубашнях. В том же сентябре он участвует в боях с петлюровскими бронепоездами «Хортица» и «Сын Вольной Украины».
2-го октября на ремонтирующийся в Кременчуге «Генерал Гейман» был назначен командиром капитан Разумов-Петропавловский (встречается также написание Разумо-Петропавловский), уже широко известный своими боевыми подвигами, совершёнными на одном из старейших белых «броневиков» — лёгком бронепоезде «Офицер». Именно под его командой «Офицер», имея в своём составе всего 2 бронеплощадки с единственным орудием, 30 марта 1919 года у станции Волынцево разбил и захватил, как тогда говорили, «на фаркоп» «2-й Сибирский Броневой поезд» красных, имевший в своем составе 4 бронеплощадки с 4 орудиями и 18 пулемётами. При этом «Офицер» не понёс никаких потерь. К Разумову-Петропавловскому вполне могут быть отнесены слова подпоручика Власова: «...Успех или неуспех бронепоезда в ещё большей степени, чем во всякой другой воинской части, зависел от искусства, решительности и доблести его командира», — и это же подтверждается его дальнейшей службой на бронепоезде, получившем новое название — «Доброволец».
По-видимому, переименование произошло во время ремонта или вскоре после него: ещё 10 октября бронепоезд упоминается в документах 2-го Армейского корпуса как «Генерал Гейман» {9}, а в «Боевом составе ВСЮР» так и остаётся «приспособленным бронепоездом» под этим именем вплоть до 5 ноября {10}, хотя название «Доброволец» появляется уже 30 сентября, в приказе Главкома ВСЮР о сформировании 8-го Бронподива {11}. Неясно, продолжали ли именовать его так «по инерции», или новое название прижилось не сразу, как «спущенное сверху».
В начале ноября, когда «Доброволец» после ремонта [601] был направлен в Киев, обстановка приобрела для белых трагический оборот. Разочаровавшись в попытках захватить Киев лобовым ударом, что приводило к огромным потерям, красное командование решило попытаться достигнуть успеха путём манёвра. Подобное решение напрашивалось хотя бы потому, что боевые порядки белых войск не создавали сплошной линии фронта, ограничиваясь на второстепенных участках (в стороне от железных и шоссейных дорог) сторожевыми заставами и разъездами. Белые просто физически не были способны собрать достаточные силы на каждом угрожаемом участке.
В пользу манёвра советских войск говорил и тот факт, что в тылу белых не было (опять же по причине катастрофической нехватки войск) ни оперативных резервов, ни сильных гарнизонов, а тыловые коммуникации, как уже указано выше, были истерзаны бандами и надёжной опоры обороняющимся дать не могли.
Наступая на юг — в направлении на Бердичев, красные, кроме того, встречали на своём пути не относительно стойкие полки Белой армии, а уже разбитые ею и выкашиваемые тифом остатки петлюровских войск, воевать с которыми было не в пример легче. С разгромом их красноармейские части обходили белых с фланга и врывались в их тыл. В то же время атаки не прекращались и по кратчайшим направлениям к Киеву — с севера и особенно с запада. 22 октября после тяжёлых боёв белыми был оставлен Чернигов. За четыре дня до этого, 18 октября, 1-я бригада 58-й Стрелковой дивизии красных захватила г. Фастов, перерезав таким образом железную дорогу, связывающую Киев с Новороссией {12}. С 7 ноября «Доброволец», двигаясь к Киеву с юга, вступает в бой с прорвавшейся группой красных. В этот день им был захвачен вспомогательный поезд большевиков. 9-го ноября «Доброволец» прибывает в Казатин со штабом и войсками генерал-майора П. С. Оссовского и идёт на разведку к станции Бердичев с десантом от Симферопольского Офицерского полка. 10-го — «снимает» заставу красных у въезда в город и преследует их бронепоезд «Лейтенант Шмидт» по дороге на Ровно. В оперативной сводке на 11 ноября сообщается, [602] что «Доброволец» «ворвался на ст[анцию] Бердичев, уничтожил эшелоны 86-го Советского п[ол]ка и начальника снабжений 12-й советской армии, захватив 8 пулемётов и замки от 2 орудий. Эшелон 86-го полка разбит в щепки. Бой шёл в упор, причем офицеры расстреляли все револьверные патроны. В Бердичеве на вокзале осталось около 300 трупов большевиков" {13}. Наконец, 12 ноября «Доброволец» вступает в бой с бронепоездами красныху Фастова, донесение о чём капитана Разумова-Петропавловского сохранилось в архивном фонде штаба 2-го Армейского корпуса {14}:
«Получив задачу помочь Фастовскому отряду, выступил в 5 часов утра 12 ноября. Прошёл беспрепятственно до ст[анции] Попельня. За ст[анцией] на 63-й версте исправил взорванный путь. Бронепоезд встретил сторожевое охранение противника и далее, перед ст[анцией] Кожанка, 3 неприятельских бронепоезда[:] «Партизан», «Великий Луг», «Злочив». Бронепоезда открыли интенсивный огонь, старались задерживать продвижение «Добровольца». Одним из первых снарядов моего бронепоезда был подбит головной бронепоезд противника «Великий Луг». Следующими попаданиями был подожжён эшелон штаба отряда, после чего у противника началась паника. Учитывая положение, бронепоезд [«Доброволец»], несмотря на повреждения пути, ворвался на ст[анцию] Кожанка, где открыл интенсивный огонь по разбегавшемуся противнику и с боем захватил бронепоезд «Великий Луг» в составе одного паровоза и 2 приспособленных платформ, вооружённых 2 орудиями 1902 года при 6 пулемётах. Здесь же на ст[анции] был захвачен пытавшийся уходить эшелон противника. Обеспечив станцию захваченным бронепоездом, броневик «Доброволец» стал преследовать отходившие на Фастов 2 бронепоезда противника [и] один эшелон, не давая возможности задерживаться, держа[ть] нас всё время под своим огнём. Загнав их до разобранного пути, что в 6 верстах от Фастова, вступил с бронепоездами в решительный [бой], ввиду чего первый бронепоезд, стоявший [603] ближе [к] «Добровольцу», был быстро выведен из строя несколькими прямыми попаданиями. Второй бронепоезд, несмотря [на] повреждения пути, держался [около] 2 часов. Команда его, под огнём моего бронепоезда, несколько раз оставляла бронепоезд и вновь возвращалась на бронепоезд.
И, очевидно, будучи тесним со стороны Фастова, после того как второй бронепоезд противника замолчал, противник, видя своё безвыходное положение, для того чтобы выиграть время для ликвидации бронепоездов, пустил на «Добровольца» брандером имеющийся впереди эшелон с паровозом, численностью около 60 вагонов. Заметив этот манёвр, я вывел свой бронепоезд на подъём со стороны противника, а когда на подъёме брандер немного задержался, на тормозные вагоны вскочили несколько человек команды и затормозили брандер, прицепили его к бронепоезду. Благодаря этой большой прицепке, позднему времени, бронепоезд не имел возможности [захватить] подбитые оставленные противником бронепоезда. К тому же в это время «Доброволец» был обстрелян со стороны Фастова очевидно не разобравшимися в обстановке бронепоездами Фастовского отряда, которые, по моему расчету, должны были вывезти бронепоезда, подбитые «Добровольцем».
Вывезя на ст[анцию] Кожанка эшелон, пущенный брандером, сделал манёвры и, снабдив захваченные [у] красных 2 паровоза топливом и водой, брон[епоезд] «Доброволец» [в] 23 ч[аса] 12/XI, после 10-часового беспрерывного боя, отошёл на ст[анцию] Попельня, вывезя все до одного вагоны, отбитые у противника. На ст[анции] Попельня, ввиду полного отсутствия топлива на всех паровозах, должен был заночевать.
За день боя бронепоездом «Доброволец» было захвачено: один бронепоезд [с] 2 орудиями [и] 6 пулемётами, 2 исправных паровоза, 1 наземное орудие, 1 лафет, 2 зарядных ящика, 6 наземных пулемётов, 100 с лишним винтовок, несколько походных кухонь, обозы с упряжью, несколько лошадей, более 1000 снарядов, более миллиона [604] ружейных патронов, канцелярия штаба отряда. База бронепоездов сгорела. Захвачено 6 классных вагонов, сто с лишним товарных. 32 вагона оставлено мною на ст[анции] Попельня ввиду невозможности вывезти, и 20 вагонов на ст[анции] Бровки. [В] составах противника захвачено много телеграфных и телефонных аппаратов, части[ю] которых снабдил ст[анции] Кожанка, Попельня, Бровки и приказал восстановить связь [к] 14 ноября. Имеющиеся значительные документы, захваченные у противника, будут представлены дополнительно. В эшелонах противника при оставлении сожжены огромные суммы денег и особенно важные документы. При обратном следовании бронепоезда на ст[анцию] Бровки бронепоезд встретил старика крестьянина, посланного разбежавшимися красноармейцами с целью узнать: как поступает «Доброволец» [со] сдающимися и не расстреляют ли их, если они придут сдаваться. За бой израсходовано 157 снарядов и 8600 пулемётных патронов. Потерь нет. Повреждения бронепоезда незначительны. № 155.
Комброн «Доброволец» Капитан Разумов-Петропавловский
Копия этого донесения была передана по телеграфу исполняющим должность начальника штаба 5-й Пехотной дивизии Генерального Штаба полковником К. З. Ахаткиным в штабы 2-го Армейского корпуса, Войск Новороссийской и Киевской областей, других частей и соединений. Комкором-2 на донесении была наложена резолюция: «Капитана Разумова-Петропавловского и его доблестную команду благодарю за энергичную, лихую, богатырскую боевую работу. Представить к наградам достойных», — в свою очередь, сообщённая (14 ноября) в штадив-5 и капитану Разумову-Петропавловскому. Начдив-5 генерал Оссовский объявил её для сведения войск приказом дивизии № 94 от 18 ноября {15}. Такое широкое распространение информации о Фастовском бое объясняется в первую очередь тяжестью для белых обстановки под Киевом в ноябре 1919 года. В условиях непрерывных атак красных войск, наступления холодов (к чему армия, с точки зрения обеспечения, [605] была совершенно не готова), эпидемии тифа и враждебности населения, боевой дух заметно падал. Ещё в середине октября Командующий Войсками Киевской области генерал от кавалерии А. М. Драгомиров отмечал, что «...За месяц своего командования не слышал ни об одном лихом предприятии...» {16} И когда 12 ноября «Доброволец» одержал действительно блестящий успех (в тот же день, кстати, белые выбили из Фастова остатки красных войск), командование попыталось поднять дух своих подчинённых столь замечательным примером.
Однако улучшения обстановки не наступало. С 23 ноября отозванный в Киев «Доброволец» несёт там охрану железнодорожного моста через Днепр, а далее — отступление, разведывательная и охранная службы, довооружение ещё одной бронеплощадкой (с трофейной «Хортицы»"). В январе 1920 года он прикрывает вместе с другими бронепоездами 8-го Бронподива (окончательно сформированного в самом конце октября 1919-го: лёгкие бронепоезда «Доброволец» и «Генерал Шифнер-Маркевич», тяжёлый бронепоезд «Богатырь» {17}) отход бывших Войск Киевской области на линии Помощная — Бирзула и далее Бирзула — Раздельная. И наконец, разделяет печальную участь практически всех бронесил Киевской и Новороссийской областей: на подъезде к Тирасполю, в ночь с 29 на 30 января 1920 года «Доброволец» был взорван и покинут командой, которая, согласно приказу генерала Бредова от 1 февраля, была влита в 4-ю Пехотную дивизию (второго формирования) {18}, составив, по-видимому, отдельную роту {19}. Впереди у них был знаменитый Бредовский поход...