• Главная
• > Книжная полка
• > Куропаткин А. Н. — Дневник

[258]

Дневник А. Н. КУРОПАТКИНА

№ 21
31 марта — 21 ноября 1904 г. {30}

Публикуемый в настоящем томе «Красного архива» дневник А. Н. Куропаткина является продолжением частей дневника, опубликованных во II (1922 г.) и V (1924 г.) томах «Красного архива» и охватывающих период с 17 ноября 1902 г. по 25 марта 1904 г.

Значение первой опубликованной части дневника метко показано М. Н. Покровским в предисловии к ней, написанном в 1922 г.: «Разоблачающее значение куропаткинского дневника отнюдь не в том, чего боялись коронованные «хозяева» в записках Витте, например. У Куропаткина и следа нет той ядовитой картины всего, что не им или «не по его» сделано... Наивной преданностью он ужасен. Все глупости и подлости, сказанные при нём «обожаемым монархом», воспроизведены с благоговейностью: в итоге получается такой букет, что даже знаменитое собрание речей Николая перед ним пасует.

В первой части дневника читатель найдёт немало ярких штрихов для характеристики грабительских планов царизма на Дальнем Востоке. Чего, например, стоит отрывок из записи 16 февраля 1903 г.! «Я говорил Витте, что у нашего государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы...»

Авантюристические захватнические планы Николая II, окружённого безобразовской бандой, могут выдержать сравнение лишь с японскими планами «раздела мира» во время и после мировой войны 1914—1918 гг. Эти планы были изложены в 1923 г. японским публицистом Каиро Сато: «Япония должна получить верховную власть над Китаем и русскими владениями на Дальнем Востоке... Япония заинтересована в том, чтобы на этой обширной территории господствовал [259] приемлемый для Японии политический строй... На территории Сибири должно быть распространено влияние японской культуры».

Авантюристская политика царизма напоминает нам о планах бывшего японского премьер-министра барона Танака: «В программу нашего национального роста входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить наш меч с Россией на полях Маньчжурии и Монголии в целях овладения их богатствами. Маньчжурия и Монголия являются Бельгией Дальнего Востока. В наших войнах с Россией и САСШ мы должны будем заставить Маньчжурию и Монголию перенести все ужасы войны».

О захватнической программе японской военной партии говорил тов. Сталин на XVII съезде партии: «Одна часть военных людей Японии открыто проповедует в печати необходимость войны с СССР и захвата Приморья, при явном одобрении другой части военных, а правительство Японии вместо того, чтобы призвать к порядку поджигателей войны, делает вид, что это его не касается. Нетрудно понять, что подобные обстоятельства не могут не создать атмосферу беспокойства и неуверенности. Конечно, мы будем и впредь настойчиво проводить политику мира и добиваться улучшения отношений с Японией, ибо мы хотим улучшения этих отношений. Но не всё здесь зависит от нас. Поэтому мы должны вместе с тем принять все меры к тому, чтобы оградить нашу страну от неожиданностей и быть готовыми к её защите от нападения».

Грабительские планы японской военной партии имел в виду тов. Ворошилов, говоря на XVII съезде нашей партии: «Дальний Восток покрыт тучами. Оттуда может разразиться военная гроза. Невзирая на усилия, которые проявляют наши дипломаты, нам до сих пор не удаётся внушить правящим кругам Японии, что мир лучше войны, что война с нами будет для японских империалистов не лёгкой, не простой и не маленькой. Война, если нам её навяжут, будет большой, серьёзной войной. Это будет война с большевиками и — в наше время. Эта война будет дорого стоить инициаторам. Этого не следует упускать из виду тем из наших дальних [260] соседей, кто думает легко поживиться на чужой счёт... Только безграничной тупостью, только глубоким невежеством и обречённостью можно объяснить мечты наших врагов о каких-то завоеваниях за наш счет, о каком-то уничтожении коммунизма. Только ограниченность и глупость, которые, очевидно, являются неизбежным следствием обречённости капитализма, могут внушать этакие мысли нашим классовым врагам».

Уже давно в Японии возникли широкие планы империалистических захватов на азиатском континенте. Осуществление этой программы японского империализма проводилось постепенно. Важнейшими этапами на этом пути были: Японо-китайская война 1894—1895 гг., участие Японии в интервенции великих держав в Китае в 1900 г., наконец — Русско-японская война 1904—1905 гг., начатая Япониеи при поддержке Англии (англо-японский союз 1902 г.), при нейтралитете США, в обстановке противоречий между Францией, Англией и Германией, причём эта последняя рассчитывала на ослабление военной мощи России в Европе, как следствие затяжной войны на Дальнем Востоке.

Своеобразие Русско-японской войны заключалось в том, что в этой войне столкнулись два империалистических соперника, находившиеся на различном уровне развития и обладавшие неодинаковой мощью.

Япония ещё в начале ХХ в. «стала превращаться в промышленную нацию и попробовала пробить брешь в китайской стене» {31}. В 1904 г. буржуазная, но «молодая» и «свежая» Япония сумела создать сравнительно небольшую, но хорошо обученную армию, с инициативным командным составом, использовавшую лучшие образцы европейского военного искусства и, несмотря на некоторые технические недостатки, в общем снабжённую передовой техникой. Её морские силы были первоклассные. Политическое воспитание грамотного японского солдата имело своим содержанием отсталую религиозную идеологию, которая была умело использована в [261] подготовке армии преуспевавшей в своём развитии буржуазией.

Культурный уровень японского офицера и солдата в условиях экономического подъёма страны был для того времени сравнительно высок. Боец японской армии, не заглядывая в будущее японского империализма, легко давал себя убедить в том, что он защищает свою страну от агрессии русского царизма.

В противоположность передовой японской армии русская царская армия представляла собой картину отсталости, дезорганизации, скверной боевой подготовки, слабого тыла и плохого военного руководства.

Яркую характеристику всей войны, и в частности кампании 1904 г., значительный период которой охватывает публикуемая часть дневника Куропаткина, дал Ленин в своей статье «Падение Порт-Артура», помещённой в газете «Вперёд», в январе 1905 г., глубоко вскрыв все изъяны царизма и царской армии в Маньчжурии в 1904 г.

«Вся история кампании 1904 г. явилась, по авторитетному свидетельству одного английского обозревателя (в «Times»), «преступным пренебрежением элементарных принципов морской и сухопутной стратегии». Бюрократия гражданская и военная оказалась такой же тунеядствующей и продажной, как и во времена крепостного права. Офицерство оказалось необразованным, неразвитым, неподготовленным, лишённым тесной связи с солдатами и не пользующимся их доверием. Темнота, невежество, безграмотность, забитость крестьянской массы выступили с ужасающей откровенностью при столкновении с прогрессивным народом в современной войне, которая так же необходимо требует высококачественного человеческого материала, как и современная техника. Без инициативного, сознательного солдата и матроса невозможен успех в современной войне. Никакая выносливость, никакая физическая сила, никакая стадность и сплочённость массовой борьбы не могут дать перевеса в эпоху скорострельных малокалиберных ружей, машинных пушек, сложных технических устройств на судах, рассыпного строя в сухопутных сражениях. Военное могущество [262] самодержавной России оказалось мишурным. Царизм оказался помехой современной, на высоте новейших требований стоящей, организации военного дела, — того самого дела, которому царизм отдавался всей душой, которым он всего более гордился, которому он приносил безмерные жертвы, не стесняясь никакой народной оппозицией... Отсталыми и никуда негодными оказались и флот, и крепость, и полевые укрепления, и сухопутная армия» {32}.

Как вывод из военного краха русского царизма, явившегося в значительной степени следствием его глупой и преступной авантюристской политики, Ленин указывал, что «война передовой страны со страной отсталой играла и на этот раз, как неоднократно уже в истории, великую революционную роль». Отмечая эту роль, приветствуя поражение царской армии как начало революции, Ленин и партия большевиков возглавили революционную борьбу, показывая всемирно-исторического значения пример борьбы пролетариата против империализма и поджигателей империалистической войны.

Плохое руководство Куропаткина как командующего Маньчжурской армией, под начальством наместника Алексеева, назначенного главнокомандующим сухопутными и морскими силами России на Дальнем Востоке, не было главной причиной всех поражений царской армии в 1904 г. В частности, Куропаткин не имел непосредственного отношения к войне и поражениям на море, которые сыграли огромную роль в ходе и исходе войны в целом. Но Куропаткин как военный министр имел самое непосредственное отношение к подготовке войны с Японией на суше.

Выступая против наступательной политики на Дальнем Востоке, в своей записке по маньчжурскому вопросу (ноябрь 1903 г.) Куропаткин писал, что «война с Японией будет крайне непопулярна в России, что противоправительственная партия воспользуется этой войной, чтобы увеличить смуту и проч.» {33} [263]

В декабре 1903 г. он с удовлетворением отмечал в своём дневнике (3/XII), что ему «в значительной мере удалось направить главные усилия наши опять на запад». Он предлагал тогда аннексировать Северную Маньчжурию ценой «уступки» Южной Маньчжурии и Квантунской области (с Порт-Артуром). Куропаткин считал, что из-за Северной Маньчжурии войну вести стоит, из-за Южной же Маньчжурии и из-за Кореи не стоит. Николаю он указывал, что Россия не готова к войне в железнодорожном отношении. «Три поезда в сутки не такая сила, чтобы можно было своевременно собрать армию в 300 000 человек и, главное, питать её: надо выиграть время». Куропаткин боялся, что война охватит все границы {34}.

Но уже 20 (7) января в результате дипломатических переговоров, которые направлял Николай II, пришлось ему докладывать, что положение дел на Дальнем Востоке стало так ненадёжно, что требуются новые усиления войск.

8 февраля (26 января) вечером Куропаткин получил от Витте известие, что японцы напали неожиданно на русский флот в Порт-Артуре и утопили несколько кораблей. После долгих колебаний Николай назначил его командующим Маньчжурской армией, без прибавления титула военного министра. 14 (1) марта Куропаткин выехал в Маньчжурию и 28 (15) марта прибыл в Ляоян.

Война развёртывалась очень медленно. Нанеся ряд ударов русскому флоту и заблокировав его в Порт-Артуре и Владивостоке, добившись господства на море, Япония могла беспрепятственно перебросить одну из своих армий (Куроки) в Корею. В течение двух-трёх месяцев эта армия медленно двигалась на север и только 8 апреля подошла к р. Ялу.

В начале войны в Маньчжурии находилось всего около 100 000 русских войск, разбросанных по всей стране. По району, имеющему по фронту (вдоль железной дороги от Мукдена до Сеньючена) 200 вёрст и в глубину (от той же железной дороги к Ялу и далее к Анчжу) 300 вёрст, были [264] разбросаны части одной дивизии пехоты и одной дивизии кавалерии {35}.

Оборона Порт-Артура не была готова, гарнизон в 12 батальонов был недостаточен. Ещё 27 (14) февраля Куропаткин высказывал опасение, что для выручки Порт-Артура придётся перейти в наступление ещё недостаточно сосредоточенными силами.

План Куропаткина заключался в сборе главных сил у Ляояна и Мукдена, после чего должно было начаться наступление. Прикрыть это сосредоточение можно было выдвижением достаточных сил к р. Ялу. Но силы, посланные туда, были недостаточны и притом имели плохое руководство. «Командующий дивизией (6-й стр.) г.-м. Трусов ленив и не энергично распоряжался. Отнёсся к выпавшей на его долю задаче апатично», — пишет Куропаткин 30 (17) марта {36}.

В сражении при Тюренчене 1 мая (18 апреля) этот отряд был отброшен на Фынхуанчен, а затем он отошёл дальше на северо-запад к перевалам (Модулинскому и Феншуйлинскому).

В течение мая три японских армии высадились: у Бицзыво (2-я — Оку), у Дальнего (Дайрена) (3-я — Ноги) и Дагушаня (4-я — Нодзу).

25 (12) мая 2-я японская армия перешла в наступление, чтобы отрезать Порт-Артур, осада которого была возложена на 3-ю армию.

В начале июня под давлением из Петербурга Куропаткин послал отряд Штакельберга (40 000 человек) на выручку Порт-Артура. Этот отряд у Вафангоу встретился с передовыми частями 2-й японской армии и после боя 14—15 (1—2) июня, в котором японская артиллерия имела решающий перевес, отошёл на север.

В начале июля в командование японскими армиями вступил маршал Ояма.

29 (16) июня 1-я армия овладела Мотиенским перевалом, который командующий Восточным отрядом ген. Келлер [265] покинул без всякого основания. Месяц спустя, 31 (18) июля, 1-я армия овладевает Янзелинским перевалом, угрожая флангу русской армии с востока.

За это время, к 23 (10) июля, 2-я армия продвинулась на север до ст. Дашичао. Русские войска (ген. Зарубаев) после боя отходят к Хайчену, где японские войска были задержаны. Ввиду угрозы со стороны 1-й японской армии Куропаткин отводит свои силы дальше на север к Ляояну.

С 24 (11) августа по 2 сентября (20 августа) продолжалось в этом районе сражение, в котором японские войска понесли большие потери: русские войска дрались упорно, но при бестолковости русских генералов и из-за ряда тактических ошибок, вследствие угрозы со стороны армии Куроки, которая переправилась у Сыквантуня, охватив русский фланг, Куропаткин, боясь быть отрезанным, решил отойти дальше на север к р. Шахе, где обе армии окопались.

В начале октября Куропаткин решил перейти в наступление, чтобы отбросить японцев до р. Тайдзыхе, пытаясь обойти их с востока. Но японцы узнали об этом плане из громогласного воззвания Куропаткина, приняли меры, и в результате сражение на р. Шахе (4—18 октября н. ст.) кончилось неудачей, большими потерями русской армии и сохранением прежних позиций.

После этого сражения началась позиционная война, прерванная Мукденским сражением в феврале 1905 г.

До этого ещё 2 января пал Порт-Артур.

В публикуемой части дневника читатель найдёт немало данных для выявления ряда причин военного поражения русской армии. Глубоких причин Куропаткин, конечно, не поможет нам вскрыть. Но убийственные характеристики многих представителей высшего командного состава царской армии, которыми изобилует дневник и которые в основном соответствовали действительности, позволяют уяснить один из факторов поражения царской армии. Немало интересных указаний имеется о взаимоотношениях с Алексеевым. Не лишены интереса замечания о действиях морских сил. [266]

Дневник бросает также свет на стратегию самого Куропаткина. Нерешительность, непрекращающаяся боязнь за тыл и фланги, навязчивые мысли об отходе, отсутствие веры в успех наступательных операций, которых всячески добивалось его начальство — царь и наместник Алексеев и которые он вынужден был проводить, не имея шансов на успех, — таковы черты этой стратегии, отражающие начавшееся разложение самодержавия. Особенно характерна в этом отношении запись от 4 августа 1904 г., излагающая — после разгрома Порт-Артурской эскадры — тревожные переживания Куропаткина, монархиста, верного слуги царизма, боявшегося революции в результате военного поражения.

Заслуживают также внимания некоторые данные, характеризующие Куропаткина как администратора, но его мероприятия в тылу армии не могли спасти армию от поражений и разгрома, причины которого так блестяще указал Ленин.

С. Будкевич

1904 год. {37}

31 марта

Сейчас получил из Порт-Артура горестное известие, что броненосец «Петропавловск» во время манёвра нашего флота из Порт-Артура к стороне Талиенваня против лагеря 10-го стрелкового полка наткнулся на мину и пошёл ко дну {38}. Спасено несколько офицеров, в том числе Великий князь Кирилл Владимирович, легкораненый, и до 50 нижних чинов, но адмирал Макаров погиб. Воистину нам не везет с минами. Почти несомненно, что эта мина наша, что, как погибли «Енисей», «Боярин» {39}, так теперь погиб «Петропавловск», от [267] неумения наших моряков справляться с минами. Они всё время глумились над минами инженерного ведомства гальваническими, но их свободно плавающие, самодействующие мины, оказывается, более страшны нам, чем врагам нашим. Третьего дня, по донесению Стесселя, одна из таких мин морского ведомства была прибита к берегу. 12 нижних чинов, потащившие её на берег, были разорваны на части.

Погиб даровитый, авторитетный и энергичный адмирал. Трудно заменить его. Надо прислать Скрыдлова или Рожественского. Оба они плохо уживаются с Алексеевым. Хуже всего то, что Макаров, по общему отзыву, успел приподнять дух моряков. Теперь, несомненно, опять последует падение духа, а вместе с тем уменьшится вероятие, что мы возьмем верх над японским флотом.

До 30 вымпелов японских судов видны перед Порт-Артуром. По-видимому, готовится высадка второй армии у Ялу, дабы войти в связь с первой армией. Это будет облегчение для меня, ибо определится направление главного удара на нас японцев. Но, ввиду подавленности нашего флота, продолжаю опасаться отчаянного шага со стороны японцев: высадки в Дальнем или Талиенване с целью овладения Циньчжоуской позицией и наступления к Порт-Артуру для овладения им.

1 апреля

Сейчас встречал и долго сидел у наместника, проезжавшего в Порт-Артур. Есть слух (по телеграфным рассказам), что Алексееву предложено ехать в Порт-Артур государем и притом предложено вступить в командование флотом. Страшная катастрофа с «Петропавловском» объясняется Алексеевым не миной, а взрывом всех мин, находившихся на корабле. В две минуты всё было окончено. Алексеев скорбит не только об Макарове, но и о всём его штабе, погибшем вместе с ним. Погиб Моллас, начальник штаба морского, Агапеев, Генерального штаба, Васильев и др. Все, по словам Алексеева, даровитые люди. Погибли и все планы, соображения. Потеря незаменимая. Говорят, погиб и наш художник В. В. Верещагин, сидевший у меня и обедавший с [268] нами лишь несколько дней тому назад. Тоже совершенно незаменимая потеря. Так как броненосец «Паллада» тоже получил пробоину от мины (Алексеев не имеет ещё ясного донесения), то, по словам наместника, у нас из 6 броненосных кораблей осталось для действия только два {40}. Он мне сказал, что, приехав в Порт-Артур и осмотревшись, вероятно, пришлёт мне депешу, чтобы я продолжительное время не рассчитывал на содействие флота. Считает, что на флоте дух должен быть подавлен. Винит Макарова, что он был слишком подвижен. Всюду хотел быть сам. Погиб не только сам, но с ним и целая группа даровитых людей. Говорил: «Вот винили Старка, прислали Макарова, что же, дело лучше пошло?» Тут, по его словам, что-то фатальное, против чего борьба невозможна. Всё же, по его словам, к июню «Ретвизан» и «Цесаревич» будут опять готовы к бою.

Просил наместника двинуть из состава Порт-Артурского гарнизона 15-й полк вперёд на позиции к Дальнему и приготовить один крепостной полк, если начнётся высадка южнее Циньчжоу. Наместник обещал усилить гарнизон командами судов, кои находятся на починке. Относительно пункта высадки ему представляется, что японцы высадятся в Дагушане или в Бицзыво. Ему представляется также возможным, что они направят высадку во Владивостокский район.

6 апреля

Эти дни оканчивал объезд мест, выбираемых для расположения ожидаемых подкреплений, осмотрел позиции у Айсандзяна, осмотрел вновь прибывшие части.

Выбранные места для лагерей хороши, но вода для них не обеспечена: надо делать опыты с колодцами.

Позиция у Айсандзяна очень сильна с фронта, но требует больших сил, не менее двух корпусов, и фланги, особенно [269] левый, обходим без особых затруднений. Полк. Языков и шесть офицеров работают успешно. До 4000 человек рабочих китайцев работают медленно, но упорно. Длина позиции до 12 вёрст. Дал указания ген. Романову исследовать вопрос об усилении левого фланга с целью противодействия обходу. Замечания ген. Величко все оказались очень дельными и правильными. Проехал в этот день до 30 вёрст верхом.

Вчера смотрел семь, восемь вновь прибывших сотен казаков, одну батарею, роту сапёров, два с половиною санитарных транспорта, один подвижной лазарет. Все части представились хорошо. Слабее других казаки, много лошадей в худых телах, есть, на мой взгляд, слабосильные.

Ренненкампф надеется поправить их. Говорит, что поступили в полк несравненно в худшем ещё виде. После делал учение казакам и двум бригадам пехоты в присутствии иностранных агентов. Прошло сносно, но казаки не умеют хорошо гикать при атаке, лучше пусть кричат «ура».

Государь император прислал мне депешу, в которой, признавая особо важное значение за Харбином, указывает на необходимость остановить в Харбине 1-ю Сибирскую дивизию (три полка), дабы её можно было двинуть в Приамурье, если японцы сделают там высадку {41}. Послал распоряжение остановить эшелоны 1-й дивизии в Харбине, но не признаю необходимости этой меры. Харбин лучше всего защищается расстояниями: до Владивостока 730 вёрст. В случае опасности со стороны Владивостока можно направить туда все подходящие с запада подкрепления, не задерживая 1-й дивизии. Если же она будет задержана, то я в течение всего апреля месяца не получу для подкрепления войск армии ни одного батальона пехоты. А между тем в центре у меня слабо, и весь мой резерв заключается во 2-м корпусе из 28 батальонов.

Алексеев уехал, по высочайшему повелению, в Порт-Артур, где государь предложил ему вступить лично в командование флотом. Кажется, такая воля государя, мудро и решительно [270] выраженная, не нравится Алексееву и его приближённым.

Японцы всё усиливаются на Ялу. Подвели туда и мы два головных полка 6-й стрелковой дивизии. Подкрепляем 3-ю стрелковую дивизию четвертыми батальонами, но транспортная часть совершенно ещё не устроена, и я с трудом добиваюсь возможности обеспечить 20 000 ртов и 5000 лошадей, отброшенных от железной дороги на 240 вёрст, при отсутствии достаточных местных средств. Болезненность в армии пока незначительная.

9 апреля

В Порт-Артуре начинают тревожиться сильнее, чем бы следовало. Отозвали 15-й полк с позиций у Дальнего в состав гарнизона Порт-Артура в опасении, что японцы сделают попытку овладеть Порт-Артуром, высадившись где-либо вблизи от Порт-Артура. Прежде все не хотели усиливать на Квантуне войск, надеясь на силу укреплений. Теперь Жилинский телеграфирует мне, что укрепления слабы, местами полевой профили. Вера в наш флот в Порт-Артуре у Алексеева и Жилинского упала. Тем не менее мне телеграфируют, что при высадке вблизи Порт-Артура флот сделает вылазку и вступит даже в неравный бой.

На Ялу вчера охотники 11-го стрелкового полка, 33 человека с двумя офицерами, сделали необдуманную попытку переправиться на неприятельский берег на трёх лодках. Были встречены огнём японцев. Отплыли они на наш берег под прикрытием огня орудий, но потеряли ранеными двух офицеров, убитыми и ранеными более половины всех участвовавших в вылазке.

10 апреля. Станция Шахе

Ездил на ст. Шахе (южная) — в переходе от Мукдена. Выбирал лагерь для Сибирской казачьей дивизии. Место, по южно-маньчжурскому масштабу, порядочное. По русскому — почва глинистая, в дождь дороги становятся вязкие. Речка не пересыхает вполне. По берегам есть плотные дюновые отложения, где можно становиться биваком. Есть деревни, [271] но не так богатые, как под Ляояном. Главное, что местность в версте к югу от станции не заливается в период дождей. Колодцев много, и все они обильны водою. Фуража местного некоторое количество будет найдено. Выбрал Шахе, чтобы поближе иметь поддержку на Синьминтинском направлении, если оттуда пойдут японо-китайские войска {42}. Надо устроить платформу.

13 апреля

Вчера получилось известие о начавшейся переправе японцев через р. Ялу {43}. Начали переправляться против нашего крайнего левого фланга у Сяопусихе в 60 верстах по прямой линии от Ичжоу. У нас там была только казачья застава, которая и отступила, не потеряв соприкосновения с противником, потеряв двух казаков убитыми, одного раненым. Переправилось две роты и несколько человек конницы. Японцы через рукава Ялу усердно производили наводку нескольких мостов. Ночью на 12 апреля высадились на остров севернее Тюренчена и оттеснили нашу охотничью команду 22-го полка. Начальник команды поручик Семёнов убит. По донесению Трусова, все лошади охотничьей команды погибли. Утром высадившиеся части японцев — пехота и артиллерия — направились на нашу позицию у Тюренчена, но орудийным огнём были приведены в полное расстройство и отступили. Отступила, кажется, через речку и артиллерия. Но позиции у Кашталинского (Шахедзы) и Мищенко (прибрежные) спокойны. Всё мне представляется, что не ведут ли японцы демонстрации против нашего левого фланга, готовя главную атаку против правого. Засулич пока распоряжается толково.

Сегодня же я получил от Жилинского депешу, в которой преподаётся указание наместника, в случае атаки Порт-Артура с суши, чтобы я с Маньчжурской армией оказал Порт-Артуру возможно быструю и энергичную помощь. [272] Уйти из района сосредоточения — из Ляояна на 300 вёрст вперёд, имея на фланге армию японцев по Ялу, — дело рискованное и противоречащее указанию государя, переданному наместнику Сахаровым, о том, чтобы мы в действиях войск соблюдали осторожность и приступили к решительным наступательным действиям только после сосредоточения достаточных сил.

Приму решение, когда придёт час, принимая во внимание по возможности всю сложную обстановку, в которой приходится действовать.

14 апреля

Сегодня утром получил депешу Засулича о том, что началась ночная атака Тюренчена. Позже, как я и ожидал, оказалось, что атаки не было произведено. Чувствуется, что у Трусова больше нервности, чем бы то следовало, но надеюсь, скоро привыкнет к боевой обстановке.

Получил подробности нападения на охотников 22-го полка. Их было 60 человек с 2 офицерами. Забрались с лошадьми на остров, чуть ли не на нос японцам, и прозевали их. Нападение, как доносят, 1500 человек было неожиданным. Японцы убили часового и начали чуть не в упор расстреливать наших охотников. Перебили почти всех лошадей. Много убили людей. Оставшиеся в живых перебрались на другой берег на лодках (?), причём был убит отступавший последним поручик Семёнов. Люди отступили горами и поодиночке присоединяются к отряду. Назначено дознание. Опасаюсь, что японцам достались и ружья убитых.

В Ляояне уже несколько дней живёт Великий князь Борис Владимирович. Стал очень мил. Бог даст, так пойдёт и далее. Сегодня сопровождал меня на учение 31-й бригады (полковое). Из бригады вывели на учение только 9 рот. Остальные 23 в расходе по постройке укреплений, разработке дорог и проч.

Укрепления у Ляояна очень быстро растут. Если я успею получить ещё 20 батальонов 1-й и 2-й Сибирских дивизий, то можно надеяться, что отступать далее Ляояна не будем. Принимаю меры получить эти батальоны. Прошу привезти [273] мне 12 батальонов 2-й дивизии вместо трёх Сибирских казачьих полков и прошу, как только выяснится наступление японцев, отпустить ко мне в Ляоян и окрестности 1-ю Сибирскую дивизию (10 батальонов), задержанную в Харбине по желанию государя императора, как общий резерв для направления к Владивостоку, если бы туда японцы направили свои силы.

15 апреля

11 апреля я осмотрел прибывшие в Ляоян и ещё не осмотренные мной 9 сотен казаков, 7 батарей, в том числе две казачьих, две понтонных роты и полевой подвижный № 10 госпиталь.

Сотни представились так же, как и ранее представившиеся. Всё же много лошадей слабых. Офицерский состав значительною частью надёжный. Много добровольцев из гвардейской кавалерии со значками Пажеского корпуса.

Две казачьи батареи представились посредственно. О том щёгольском отличном виде лошадей и всей упряжи, к которым я привык, нет и помину. Лошади местные, шаклатые. Под орудиями лошади ещё среднего сорта, но под конною прислугою и ящиками слабы. Пять батарей, пришедших — две из России (4-е батареи 3-й и 6-й арт. бригады) и три дивизион. (35-й бригады), перевооружившиеся в Харбине, представились хорошо. Обоз четырёхколёсный тяжёл. Две понтонные роты представились хорошо. Прибывшая из России по конскому составу много лучше. Рота понтонная 2-го сапёрного (Восточно-Сибирского) батальона мобилизована местными лошадьми и много мелких. Преодолели грязный переход хорошо. Сломалось одно дышло. Сами понтоны тяжелы. Распределил эти роты: одну по Ляохе (по полуроте в Даване и против Синьминтина) и одну в Ляояне и Мукдене по полуроте.

11 апреля произошёл разрыв временного моста льдом на западной ветви, не доходя Хайлара (или пройдя его). Вчера движение было восстановлено, с пересадкой пассажиров. С 16-го начнём передавать вагоны. [274]

Идущий из России и вступивший в Маньчжурию понтонный батальон предоставляю временно в распоряжение Хорвата (довезя его до Харбина) для починки мостов.

Сегодня осмотрел всю льготную Забайкальскую казачью дивизию с двумя батареями, отправляющуюся сегодня в Шахе на стоянку. Читинского полка 4 сотни, скрепя сердце, отправляю завтра на подкрепление Засулича, у которого в центре казаков нет. Идут с вьючным обозом. Дивизия представилась в походном, но мужественном виде. Надеюсь на эту дивизию и на её командира.

16 [?] апреля

Японцы сегодня усилились на правом берегу Ялу и на левом р. Эйхо. Угрожают левому флангу нашего расположения на Ялу. Мы действуем более пассивно, чем бы следовало. Казалось бы, была — и ещё есть — полная возможность переходом в наступление по левому берегу Эйхо сбросить их с высот у Лизавена и высоты 146. Передвинутый полк вчера к Чатау плох, несколько усиленный из общего резерва, мог бы выполнить эту задачу.

Получилось известие, что сегодня японцы бомбардируют Владивосток.

Осмотрел вчера на этапном пункте 1-й и 2-й батальоны 23-го полка. Нашёл их в порядке. Посылал на штурм вала. Бегали молодцами. Идут на Саймадзы. Дал лично подробные указания командиру полка. Внушает доверие. Генерального штаба. Роль будет трудная. Войдёт в состав отряда Карцева и вместе с ним должен будет прикрывать левый фланг расположения армии.

Сегодня тоже посетил этапный пункт. Второй раз видел прибывших к нам 800 запасных. Народ рослый, сильный.

Осмотрел все три батальона 23-го полка. Представились очень хорошо. Прекрасный народ. Кажется, полк в порядке. Обедал 3-й батальон в 5-м часу. Поэтому ужина не варили. Дадут чай. Приказал вечером выдать мясо порциями на руки, чтобы сами себе поджарили шашлыки. Осмотрел и батареи 31-й бригады. Отличные люди и лошади. Тут же был выстроен 2-й парк, только что возвратившийся из Фынхуанчена. [275] Повозки выдержали, но лошади очень похудели. Надо недели две их поправлять. Не всюду доставали им корм на этапах. На перевалах впрягали в зарядные ящики по 10 лошадей. Люди имели тоже несколько утомлённый вид. Несмотря на то, что они обедали рано, им ужина ещё не готовили. Приказал частью покормить их по ротам стрелков и артиллеристов и, кроме того, выдать по ½ фунта мяса на шашлыки. Место ещё не убрано должным порядком. Колодезная вода хороша.

17 апреля

Разорван телеграф между Фынхуанченом и Ляньшаньгуанем (наш магазин перед Феншуйлинским № 1 перевалом). Известий от ген.-лейт. Засулича нет в самые тревожные дни. Меры для быстрого восстановления разрушенного телеграфа заблаговременно приняты не были, хотя я уже предупреждал об этом неделю тому назад. Телеграфная линия не военная, но, очевидно, она должна стать военной.

Утром ездил осматривать одно из строящихся вокруг Ляояна укреплений: опорный пункт № 6. Работа подвигается успешно.

Осмотрел открытую военную хлебопекарню, которая приступает к работам. Всё в порядке (на 16 тыс. порций). Другая тоже готова к открытию. Две остальных ещё не открыты. Так их и надо оставить: на случай отступления или наступления легче ими распорядимся.

Осмотрел два транспорта. Выдержали работу лучше парка, но и тут много лошадей запавших. Плохо то, что вчера пришли, а сегодня большую часть опять двигают с 23-м полком. Двуколки выдержали путь хорошо. Транспорт в 350 лошадей. Поднимает 3500 пудов. Полезного груза только 10 пудов на двуколку мало.

Начальник транспорта говорил мне, что трасса китайской дороги по перевалам плоха. Что он нашёл обходные дороги, сокращающие в общем путь на 30 вёрст до Фынхуанчена. Поручил ему сделать глазомерную съемку, описание и представить лично мне. Поручил обозначить сворот на новую дорогу. [276]

Осмотрел продовольственный пункт и баню. В рабочем виде, но работают хорошо.

На кладбшце поклонился братской могиле убитых в Ляояне в 1900 г. Порядочно.

Один хороший памятник окончен, но надписи не сделали. Приказал окончить.

Сейчас получил по восстановленному телеграфу добрую весточку от Засулича. Наши стрелки 22-го полка (батальон и две охотничьих команды) атаковали японцев на их позиции на правом берегу р. Ялу и, поддержанные огнём с правого берега Эйхо, заставили их отступить от высот у с. Лизавена к Ялу, под обрыв. Японцы оставили нам 10 трупов и 26 своих раненых. Это были два батальона 4-го гвардейского полка и горная батарея. Мы потеряли 4 убитыми, 13 ранеными.

Позже получил депешу о переправе японцев у Амбихе. Наши две роты, две сотни и 2 горных орудия, после слабого сопротивления, отступили слишком далеко, а сотни, если исполнено было приказание войскового старшины Гусева, ушли ещё дальше. Засулич хочет завтра сбить и этих японцев. Назначил два батальона и охотничью команду. Телеграфировал ему, чтобы подготовлял подобные предприятия возможно основательно. Неудачи, даже небольшие, крайне нежелательны.

Командир 6-й дивизии ген.-майор Трусов оказался, по заявлению Засулича, не соответствующим своему положению. Нервничал и трусил. Истомил войска. Всё говорил об отступлении. Повлиял на настроение вверенных ему войск.

Приехал ген.-лейт. барон Штакельберг, новый командир 1-го Сибирского корпуса. Военный выдающийся.

20 апреля

Пережил тяжелых двое суток. Третьего дня был в Мукдене. Осматривал местность для лагеря корпуса и для батальона Сретенского резервного полка. Батальоны представились хорошо, но офицеров поразительно мало, есть роты [277] по одному ротному командиру, и то подпоручику из запаса. В двух батальонах всего 12 обер-офицеров с адьютантами. Мне сделал визит и долго сидел у меня дзянь-дзюнь. В 12 часов или около часа пополудни получил депешу от Засулича, что японцы бомбардируют Тюренчен из 120-миллиметровых и полевых батарей {44}. У нас тяжёлые потери. Смертельно ранен батарейный, ранен Мейснер, бригадный. Что он сам там был, понял, что держаться нельзя, и приказал отступать. Отступили в порядке.

Приехав в Ляоян в 6 часов, получил депешу начальника почтово-телеграфной конторы в Фынхуанчене, что он снимает аппараты и отступает на Ляоян. Захаров нашёлся и приказал оставаться. Тогда мы получили известие от коменданта Фынхуанчена, что туда появились одиночные люди с поля сражения, что обозы охватила паника вследствие нападения японской кавалерии... Затем Сахаров получил длинную депешу генерал-майора Трусова, отозванного в Ляоян за малодушие. Она начиналась заявлением, что он был прав, указывая на необходимость отступления. Его не послушали, нас обошли, и отряд разбит, что орудия потеряны. Явился верхом командир батареи с 50 конными артиллеристами. (Потом говорили, что этот именно командир первый прискакал к обозам и распространил панику). Что явился знамёнщик 22-го полка со срезанным знаменем, говоря, что полк уничтожен, и проч. Что он, Трусов, решил принять общее командование в Фынхуанчене и делает распоряжение об общем отступлении в Ляоян. Я тотчас приказал ему продолжать путь до Ляояна и командование принять Столице, ген.-майору (командиру бригады), и собрать все находящиеся и прибывающие обозы, построить их в порядке, рассчитать вооружённых нестроевых, принять меры к прекращению паники и охраны против возможного появления японской конницы. Позже, извещённый о панике в обозах в Фынхуанчене, оставил на позиции два полка с ген.-майором командиром бригады. Распорядился выдвинуть одну роту к реке Эйхо, на возможный путь появления конницы японцев, и двинул [278] первоначально обозы 3-го разряда на два перехода, а обозы 2-го разряда на один переход. Полковник Добронравов, ехавший эту ночь в Фынхуанчен, встретил эти обозы в порядке. Мне прочли записку Орановского Засуличу с позиции у Пьямыня, где он устраивал войска. Он писал, что полки 9-й и 10-й вполне сохранились, остальные «в жалком состоянии».

При панике в обозах опрокидывали повозки, опрокинули повозки Красного Креста, и китайцы разграбили все.

Засулич, по его донесению, возвратил всех лошадей из Фынхуанчена к повозкам, и все повозки были собраны. К утру выяснилось, что мы потеряли 22 орудия и 8 пулемётов {45}. Показывали, что потеряли потому, что большинство людей и лошадей было перебито, а на людях нельзя было тащить вследствие гористой местности. 9-й и 10-й полки остались совсем целы и в полном порядке на передовой позиции прикрыли расположение наших войск. Японцы сделали большую ошибку, не преследуя наших войск. Могли бы нанести отряду окончательное поражение.

27 апреля

Начинаем успокаиваться после неудачи 18 апреля. Чем более выясняется подробностей, тем более преклоняешься перед геройским поведением 11-го и 12-го стрелковых полков. При 84-рядном составе потеряли почти по 900 человек каждый. Есть роты, потерявшие много свыше половины состава и все сражавшиеся. Из трёх потерянных батарей две не могли увезти своих орудий. Одна — Покотилло, по-видимому, могла спасти хотя часть орудий. Надо следствие. Одна батарея из 100 лошадей потеряла 98. Бригадный ранен, два батарейных убиты. Большинство офицеров убиты или ранены. Нижних чинов в двух батареях выбыла большая часть. Тяжёлая местность затрудняла спасение.

Сегодня Восточный отряд уже на перевалах Феншуйлинского хребта. Карцев со своей бригадой нашёлся, где и [279] было предположено, т. е. впереди Саймадзы. Донесения его не доходили. Кажется, что и деятельность 11 сотен не была достаточно энергична. Продолжаю опасаться за 21-й полк, который должен был вместе с бригадой Мищенко прикрывать наш правый фланг на Дагушанском направлении. Его Засулич притянул из Дагушаня к Фынхуанчену, сам отступил из Фынхуанчена, а 21-й вернул снова на направление Дагушань — Сюянь. Сегодня этот полк должен прибыть в Сюянь.

Вчера началась высадка японских войск в Бицзыво и южнее {46}. Наместник и Борис Владимирович едва успели проскочить из Порт-Артура к нам. Наместник при настоящем нашем расположении и неизвестности, куда ещё японцы направят остальные силы, признал, что направление за 300 вёрст 18 батальонов из Южно-Маньчжурского отряда, которые только и можно будет выделить, составит задачу очень опасную. Выделение этих сил лишит Маньчжурскую армию активности, а силы эти могут оказаться недостаточными, дабы помешать японцам блокировать Порт-Артур. При отступлении эти 18 батальонов могут лишиться своих сообщений. Им надо идти клином, имея море с двух сторон.

Надо ранее собраться с силами и уже потом идти вперёд энергично. Ранее осени решительных действий нельзя начинать. Порт-Артур хорошо укреплён и снабжён запасами на 16 месяцев. Неоднократно высказывал мнение, что если Порт-Артуру грозит опасность десанта даже между крепостью и Цзиньчжоуской позицией, то положение 4-й стрелковой дивизии, отделённой от Порт-Артура, станет опасным, и надо принять все меры к своевременному отступлению 4-й дивизии к Порт-Артуру. Тогда там соберётся 27 батальонов стрелков, крепостные артиллеристы и 6 батальонов морских экипажей, 2 запасных батальона. Вся сила гарнизона близко подойдёт к 40 000 человек. Патронов по 1000 на винтовку. Командиры: Стессель, Смирнов и Кондратенко (особенно, говорят, последний) — выдающиеся начальники. Я уже не [280] говорю про старого, милого мне, Фока, командующего 4-й стрелковой дивизией.

Но японцы, заняв Цзиньчжоускую позицию, укрепят её чрезвычайно, и мне много придётся пролить крови ранее, чем возьму эту позицию.

Настроение бодрое. Умеряю всех своим наружным спокойствием, но внутри более волнуюсь, чем то следовало бы для командующего армией. Нервы уже, очевидно, не те, что были 25 лет тому назад, ибо по ночам иногда сплю плохо. Надеюсь скоро взять себя в руки. Нечего и говорить, что не сомневаюсь в окончательном победном исходе войны.

Несколько раз, не имея возможности заснуть, вставал и горячо молился богу. Наутро должен был опять быть совершенно невозмутимым и временами даже весёлым.

Утешаюсь видом войск. С радостью и гордостью заметил, что бригады 31-й и 35-й дивизий, которые часто вижу, встречают меня доверчиво и ласково. Отвечают на приветствие весело, и, главное, в той улыбке, еле заметной, но сродняющей меня с солдатами, которую я начал видеть на лицах некоторых солдат, когда обхожу фронт, я чувствую, что твёрдая связь между мной и этими славными полками создаётся и крепнет. Я помню подобные улыбки или приветливые лица у нижних чинов и офицеров Туркестанского отряда. Офицеры все относятся ко мне с полным доверием.

30 апреля

Высадка войск в Бицзыво до сих пор какая-то загадка. Несомненно, что высадились значительные силы, но не верится, чтобы это была армия. Наши попытки узнать без серьёзного боя, сколько же высадилось, не имели успеха. Наши конные части натыкаются на цепь отдельно выдвинутых пехотных частей и постов, которые встречают наших, огнём. Выдвинутые роты окапываются. Мы успели восстановить разрушенную японцами дорогу и провести в Порт-Артур поезд большой важности: с мелинитовыми бомбами, пулемётами, патронами. Отличился подполк. Спиридонов. С радости из штаба наместника было получено распоряжение пропускать все грузы в Порт-Артур. Но японцы снова напали [281] на дорогу и снова разрушили её. Получилось известие, что они тронулись на север.

Мне вырисовывается план японцев следующим образом. Поставив заслон против Порт-Артура, они решились действовать против Маньчжурской армии тремя армиями: одной с Ялу (быть может, усиленной двумя дивизиями), одной с юга (от Бицзыво) и одну армию высадят в Гайчжоу и Инкоу. Соберётся до 150 батальонов.

Если подкрепления к нам не подойдут, то удержаться в Ляоянском районе с 75 батальонами будет очень трудно. Всё же придётся попытаться дать отпор, если они разбросаются. Вчера после месячного перерыва в Ляоян прибыло два батальона пехотного Верхнеудинского полка. Государь прислал мне депешу, в которой указывал на необходимость сосредоточиться, что мы и делаем. Указывал на опасное положение отряда Зыкова {47}, из которого отряд этот уже вышел (прибыл в Гайчжоу). Алексееву государь телеграфировал, что я могу собрать 88 батальонов, с которыми могу дать от пор двум японским армиям. Горячится... Надо более спокойствия.

4 мая

Японцы произвели демонстрацию высадки у Гайчжоу, ближе к Сеньючену. Мы сделали все приготовления, дав отпор в Инкоу, очистить этот пункт. Утром оказалось, что тревога была фальшивая. Со стороны 1-й японской армии тоже мне непонятны действия японских войск. Они уже заняли Сюянь. Ясно обозначили направление движения к Далинскому перевалу и Хайчену, что нам улыбалось. Потом вдруг очистили Сюянь и стали обратно стягиваться к Фынхуанчену. Объясняю себе это движение действиями наших пяти казачьих полков со стороны Саймадзы и Куэньсяня. Эти движения, в связи с молодецким налётом партизанского отряда [282] Мадритова на сообщения в Корее у Аньчжоу, могли дать идею японцам нашего перехода в наступление на их сообщения. Если это так, то мы выиграли неделю времени, что весьма для нас важно.

Прибыл весь Красноярский пехотный полк и 5-й Сибирский казачий полк.

Усиленно подготовляем позиции под Ляояном. Но южный фронт этих позиций очень мне не нравится: в 47 верстах лежат сильно-командующие высоты, с которых отлично видны наши укрепления. Позиций под Ляояном, собственно, нет. Их пришлось выдумать, чтобы прикрыть этот важный узел путей. Позиция у Айсандзяна тоже нехороша. Она слишком длинна (на два корпуса) и обходима, особенно с левого фланга. Несколько важнейших путей через Феншуйлинский перевал обходят эту позицию. Несколько дней идёт дождь. Дороги опять растворились. Переход в наступление будет тяжёл, особенно для артиллерии. С двумя японскими армиями силою около 100—108 батальонов пехоты я надеюсь справиться и не отступать от Ляояна. Борьба с тремя армиями, если до этого времени не успеют подойти подкрепления, будет, пожалуй, нам непосильна, если японцы не сделают ошибки. Особенно опасаюсь превосходства их в артиллерии. При трёх армиях они будут иметь артиллерии вдвое более, чем у нас.

Заняв высоты над Ляояном и уставив их батареями, они сделают трудными сообщения с нашими опорными пунктами.

Готовлюсь к решительному бою с твёрдостью, но иногда тревожусь за исход дела, если превосходство будет слишком велико.

Стараюсь на всех действовать полным наружным спокойствием и хорошим, ровным расположением духа. Это удаётся.

Послал ген.-лейт. Келлера командовать Восточным отрядом вместо ген. Засулича. Его престиж подорван делом на Ялу. Рассказам нет конца и, как всегда, очень много преувеличений. [283]

5 мая

Осматривал сегодня 5-й Сибирский казачий полк. Представился хорошо. Командир Путинцев. Знал его ещё в Кульдже как ординарца Колпаковского. Бригадный Чириков — очень твёрдый администратор. Надо надеяться, что будет и хороший строевой начальник. Лошади лучше забайкальских. Крупнее, лучше кормлены. Люди крупные. Вид серьёзный, почти сумрачный. Видно, что предстоящая деятельность их не радует. Хозяйство дома оставлено частью на баб. Из-за Маньчжурии их в течение четырёх лет крепко расстраивают, призывая со службы {48} второй раз.

Обоз несообразно велик. Придётся перейти на вьючный.

11 мая

В Ляоян прибыли 2-я Сибирская пехотная дивизия и три полка сибирских казаков. Сегодня осмотрел 6-й Енисейский и 8-й Томский Сибирские полки и 7-й Сибирский казачий полк. Ранее осмотрел бригаду пехоты и бригаду казаков. Все части представились очень хорошо. Офицеров в пехотной дивизии достаточно. Нижние чины крупны, возрастны, казаки угрюмы. В Томском полку более 4000 человек. В казачьем полку 1051 казак, 922 строевых и 167 обозных лошадей.

Из пехоты лучше других представились Красноярский и Томский полки. Обозы в большом порядке. Много сверхштатных, с двумя лишними комплектами патронов. У некоторых нижних чинов обувь стала приходить в расстройство. Сегодня убедился, что в полках 2-й Сибирской дивизии не вполне заботливо относятся к пище нижних чинов. Обед — несвоевременно. Пища даётся разнообразно: в одних ротах находят мясо, в других говорят, что не нашли. Вчера возвратился из Ляндасаня, где осматривал 11 батальонов главных сил Восточного отряда. Представлял ген.-лейт. граф Келлер. Войска представились бодро, отлично.

Дух в 11-м и 12-м полках сохранился прекрасный. Полки укомплектованы до 180 человек в роте. Офицеры тоже пополнены. Бивак разбит несколько беспорядочно. Ночевал. [284] Утром сделал парад. Собралось свыше 10 000 человек. Передал благодарность именем государя. Кричали «ура». Потом наградил нескольких (30 человек) крестами. Вызвал всех кавалеров и раненых, оставшихся в строю, и провёл мимо них войска. Прошёл и сам, отдавая им честь. У храбрецов были слёзы на глазах. До 100 человек уже теперь из числа раненых в строю. Сегодня пошла партия в 120 человек тоже раненых, не хотевших ехать в Харбин. Много рассказов о деле 18 апреля. Винят Засулича.

Осматривал позицию у Ляндасаня. Сильна горами более декоративно, чем действительно. Нет ближних обстрелов. Приказал дополнить, спустившись вниз. Не обеспечили второй дороги для отступления. Приказал Начальнику штаба распорядиться об этом. Оба фланга обходимы.

Вчера наместник прислал ко мне Жилинского с письмом, в котором указывает, что, по его мнению, наступило в время Маньчжурской армии перейти в наступление или к Ялу, или к Порт-Артуру для выручки его. И этот совет дан, когда ещё не определилось, куда высадится третья армия японцев! Воистину, мы создаём авантюристическую стратегию. Дали расшатать свой флот. Теперь принимаемся за армию. Ответил Жилинскому, что мы готовимся встретить удар трёх японских армий. Что если удар определится не на нас, то помощь Порт-Артуру будет оказана, но что прежде всего надо определённо знать, куда японцы направят удар своих главных сил.

Жилинский, сам подсчитав, признал, что более 20—24 батальонов мы не можем отделить для действий к Порт-Артуру.

Завтра буду готовить ответ.

16 мая

Был 14 мая в Мукдене. Передал наместнику письмо. Высказываюсь в нём, что для нужд собственно Маньчжурской армии, если бы Порт-Артур мог держаться годичный или, во всяком случае, не двухмесячный срок, не следовало бы переходить в наступление ни против Куроки, ни против 2-й армии, а продолжать сосредоточиваться. Но ввиду заявления [285] Алексеева, что Порт-Артур продержится всего 2—3 месяца, признал, что как ни рискованно, как ни противно обычной (по книжкам) стратегии, но придётся двинуться на помощь Порт-Артуру, как только определится, что японцы главный свой удар направляют на Порт-Артур. Движение полагал начать после прибытия к армии 3-й Сибирской дивизии. Если бы против нас высадилась 3-я армия, то такое движение признавал бы рискованным до прибытия дальнейших подкреплений. Может получиться невероятный слоёный пирог, если мы наступлением японцев от Ялу будем отрезаны от корпуса войск, высланного к Квантуну.

Просто удивляться надо, как одна ошибка ведёт за собой массу тяжких последствий. Выходит, что наш флот не только не помог в должной мере и в мере, как то рассчитывалось сухопутной армией, но ещё может послужить причиною нового и тяжёлого частного поражения части наших сил, двинутых к Квантуну. Мы, в сущности, что не скрывает и Алексеев, пойдём на выручку не крепости, а флота. Тяжело. Поживём - увидим, но жертву принести надо.

Сегодня отправил побригадно 2 Сибирских дивизии: одну в Восточный отряд, другую с Левестамом на направление Далин — Хайчен. На горах вся дивизия будет занимать перевалы рядом. Двинул резервные войска в первую линию.

29 мая

Получил сегодня от Стесселя депешу (через Чифу по бсспроволочному телеграфу), что японцы приостановились в наступлении против Порт-Артура, что на Нангалинской позиции их одна дивизия, в Дальнем два полка, один полк в Талиенване, что до 40 000 стоит севернее Цзиньчжоуской позиции, что моряки составили протокол о выходе на будущей неделе в море, что Витгефт всё не решается на это, что мы укрепляемся на Волчьих горах.

По нашим разведкам, японцы в значительных силах стоят у Пуландяна. В общем можно думать, что шесть японских дивизий так называемых 2-й и 3-й японских армий занимают двумя дивизиями Квантун, двумя дивизиями стоят против нас и две дивизии имеют в резерве у горы Самсона, к [286] северу от перешейка. Собираю у Вафангоу корпус Штакельберга в 32 батальонах. Авангард этого корпуса из 6 батальонов уже в Вафандяне.

Куроки демонстрирует и крайне растягивается. При достатке сил и транспортных средств даёт отличный случай переходом в наступление овладеть Фынхуанченом и разбить его армию по частям. Саймадзы очистил. От Сюяня, им занятого значительными силами, потянулся к востоку. Очень опасаюсь, что действиями 3-й армии с юга и Куроки с востока корпус Штакельберга будет поставлен в тяжёлое положение. Особенно боюсь прорыва нашего расположения от Сюяня на Гайчжоу. Принимаю меры дать отпор.

Из Мукдена {49} все тянут ту же ноту: скорее, скорее, и побольше. Если бы их послушаться, то мы уже теперь нарвались бы на беду. «Прости им, боже, ибо не ведают, что творят» — невольно стоит в уме. Стыдно Жилинскому, проявившему такую податливость адмиральским бредням! Адмиралу, привыкшему плавать по морям, проходя сотни вёрст в сутки, простительно забывать, что пехотный батальон не быстроходный крейсер, но Жилинскому забывать это стыдно.

Послал два письма адмиралу, в которых в спокойной форме документально изобличаю, как менял он свои мнения о плане действий, о силе Порт-Артура, как отказывался последовать моему совету усилить гарнизон Порт-Артура, как он ошибся в роли нашего флота. Заключаю вопросом: насколько командующий Маньчжурской армией может быть ответственен за бездеятельность флота при высадке в Бицзыво и при атаке японцами Цзиньчжоуской позиции, а также за перемену взглядов на крепость Порт-Артур? В феврале адмирал в депеше государю (от 12 февраля) признавал желательным, чтобы японцы напали на Порт-Артур, ибо эта крепость надолго задержит японцев. Теперь адмирал заявляет, что Порт-Артур — не крепость и держаться не может. [287]

3 июня

Вчера опять выпал на нашу долю несчастный день. 1 июня Штакельберг отбил успешно атаку японцев у Вафангоу. Оканчивая донесение государю, он выразился так: «Завтра я атакую правый фланг противника». Это обещание, данное заблаговременно, без проверки, кто против него и как расположены, он и сдержал. Не дав развиться наступлению японцев, причём мы могли бы причинить им тяжёлые потери, он отдал приказ бригаде 35-й дивизии обходить правый фланг противника, а 1-й стрелковой дивизии наступать с фронта. Всего Штакельберг располагал 36 батальонами, из которых 10 я ему подвёз по железной дороге в последние два дня. Японцы сами перешли в наступление против нашего правого фланга. Штакельберг направил против них все свои резервы, но не мог удержать и вынужден был к отступлению. Потери должны быть большие, но ещё не приведены в известность. Тяжело, что мы потеряли снова 13 орудий 1-й стрелковой артиллерийской бригады. Штакельберг выразился, что они были «расстреляны и испорчены». Как велось отступление ночью, не знаю. Особенно трудно было отступать бригаде 35-й дивизии. Отступали тремя дорогами и к рассвету сего числа должны были собраться в Ванзелин. Ночью был у телеграфного аппарата и говорил со Спиридоновым на станции Ванзелин. Там был полный порядок, обозы, по словам начальника прикрытия (две роты и казаки), отходили в полном порядке. Одиночных раненых не было видно. Точно главной дорогой не пользовались, а были от неё отрезаны. Странно, что начальник обоза никаких приказаний не получал и строил обозы вагенбургом. Мне хотелось вытянуть все обозы 2-го разряда по дороге, но не сделал этого, опасаясь расстроить расчёты Штакельберга. По сведениям в Ванзелине, он приостановил отступление, и у меня одно время явилась надежда, не остались ли мы победителями. Утром Штакельберг прислал депешу, из которой я узнал, что он отступал ночью, собирает корпус у Ванзелина и будет далее отходить на Гайчжоу. Тут же поместил о больших потерях [288] и утрате 13 орудий {50}. С утра до сих пор (4 часа пополудни) нет снова известий. Утешаюсь тем, что нет худа без добра, что мы под давлением Алексеева, поддержанного Петербургом, сунулись вперёд неготовыми и получили новый урок. Если Штакельберг успеет благополучно отойти к Гайчжоу, то опасность отрезания его минует. Куроки прозевал, по-видимому, очень благоприятную минуту нанести Штакельбергу тяжкое поражение, выйдя у Гайчжоу вразрез сил Маньчжурской армии (эшелонированной топкой линией) и Штакельберга. Есть польза и в том, что от Порт-Артура отвлечено до 4 дивизий.

Очень буду рад, если ранее работы с Порт-Артуром японцы решились напасть на Маньчжурскую армию всеми силами, чтобы отбросить её из Южной Маньчжурии. Мы выйдем на долину, где наши неуклюжие обозы начнут нам приносить пользу, наши орудия перестанут составлять тяжёлое бремя, каковое они составляют в горах, и огромные транспортные средства, которые мы не можем создать, не понадобятся. Войска в долине вздохнут свободнее. Наша конница воспользуется своим превосходством. Коммуникационные линии японцев удлинятся. Первоначально, вероятно, придётся попытаться не допустить соединения первой армии с третьей. Затем возможно вести бой у Гайчена, наконец, у Айсандзяна и последний — у Ляояна. Завтра или послезавтра придётся выехать к войскам.

Жара стоит тяжкая. Сижу весь мокрый. Голова тяжёлая.

10 июня

Японцы подвигаются, хотя и медленно, с двух сторон. С юга они заняли Сеньючен. Главные силы нашей конницы отошли почти к Гайчжоу. Штакельберг действовал на этом направлении не с должной энергией, хотя я и не поощрял его к упорному сопротивлению. Опасность положения его корпуса, если бы он был слишком выдвинут вперёд, вытекает из двух причин: 1) японцы со стороны наступления Сюянь — [289] Дашичао могли бы отрезать этот корпус и 2) японцы ещё могут ударить главными силами к Гайчену, причём чем положение Штакельберга будет более выдвинуто, тем оно будет опаснее. Мищенко с незначительными силами с большим успехом противится наступлению японцев от Сюяня. Рядом смелых действий мелкими частями он несколько раз заставлял японцев отступать. Отлично действует казачья батарея и конно-горная пограничная стража. Сегодня у нас там потери 3 офицера и 25 нижних чинов. Японцы отступили от Мадявойцы. Но слабое сопротивление японцев на этом направлении указывает, что их немного, и это обязывает к осторожности со стороны Далина.

Сегодня осматривал позиции перед Дашичао. С фронта можно укрепить довольно сильно, но обход левого фланга лёгок. Оттуда и будет главная опасность, а принятие мер против этой опасности весьма затруднительно.

11 июня

Приехал Жилинский, имея высочайшее повеление рассмотреть «по документам» правильность действий Штакельберга 1 и 2 июня. Документы оказались в его пользу. Он принял неправильное решение, но все распоряжения были сделаны своевременно, и войска отступили в полном порядке. Но несомненно, что этот генерал вызвал к себе общую ненависть в командуемом им отряде. Сочиняют совершенные небылицы. Наслушавшись их, наместник и послал Жилинского, высказав заранее решение, что Штакельберга надо сменить.

Видел Штакельберга. Здоровье, хотя и слабое, но позволяет ему нести службу. Указал ему на резкое обращение его с подчинёнными, что вызывает в них мнение, что Штакельберг не любит войск, и ответную нелюбовь к Штакельбергу. Указал, что надо взять себя в руки и изменить отношение к подчинённым. Постараться одержать успех. Тогда всё будет забыто.

Наши разведки выяснили, что за японскими силами, кои теснят Самсонова, идут от Ванзелина 9 полков пехоты, 18 эскадронов конницы, 90 горных орудий. Может собраться [290] против меня 4—5 дивизий с юга, 3 дивизии Куроки, итого 7—8 дивизий. Даже без резервных бригад это составит 96 батальонов. Но хуже всего то, что Куроки может пойти на меня и со стороны Далина на Хайчен. Кроме того, последние, готовящиеся к отплытию из Японии, тоже могут сделать высадку — у Сеньючена. Тогда соберётся против Маньчжурской армии 11 дивизий. Это был бы самый выгодный для России случай. Мы могли бы, постепенно отходя, привлечь эти силы на долину и одним хорошим ударом нанести им поражение. Тяжело то, что мы не знаем точно, с какими силами имеем дело. Может быть, 7—8 дивизий, может быть, 4—5. Разница в способе действий для нас огромная. В первом случае — оборона, во втором — наступление. Позиция у Дашичао невыгодна. Удерживать её против превосходных сил опасно: можно быть разбитым. Покинуть её преждевременно, когда у противника, быть может, 5—6 дивизий, невыгодно, ибо мы ему передадим Инкоу с его запасами (не говоря о нравственном влиянии на Китай вести, что Инкоу в руках японцев). Передадим Дашичао — довольно развитую железнодорожную станцию.

С наступлением периода дождей равнина у Дашичао покрывается водой. Не понимаю ещё хорошо, как будут расположены войска. При атаке нас в период дождей превосходными силами, если мы потерпим неудачу, обозам не отступить. Без дождей воды в Дашичао мало. В Хайчене для расположения войск много выгоднее. Задал сегодня начальнику штаба и генерал-квартирмейстеру задачу: выяснить вопрос, принимать ли нам бой у Дашичао или не принимать. Если не принимать, то принимать ли бои у Хайчена или Айсандзяна.

Третьего дня ездил в 35-ю дивизионную бригаду. Поблагодарил их за службу. Раздал по 3 креста на роту. Подбодрил всех. Полки Зарайский и Моршанский отличны, Мартынов и Петров — выдающиеся командиры, но бригадный ген.-майор Гласко совершенное дерево («может быть, не трус, но глуп»). [291]

13 июня

Передвинул 1-й и 4-й Сибирские корпуса вперёд, чтобы затруднить по возможности соединение армий Куроки и Оку и этим выиграть время. Удержал в резерве у Дашичао 5-ю стрелковую дивизию и 2-ю бригаду 31-й дивизии. В этот же день со всей линии получил депеши о переходе японцев в наступление. Они начали переходом в наступление против Ренненкампфа на Саймацайском направлении, а сегодня двинулись значительными силами на Модулинский, Феншуйлинский перевалы и на Далинский перевал. Всё это в связи с значительным усилением войск на направлении Сюянь — Гайчжоу указывает, откуда готовится главный удар. На всякий случай приготовления сделал, но, принимая возможность только демонстративных действий, резервов своих (очень скудных) не расходовал; я их придержал (бригада 35-й дивизии) в Дашичао. Через 4 дня начнут прибывать полки 9-й пехотной дивизии, и снова будем спокойнее за сбор достаточных сил для отпора японцам. По сведениям нашего военного агента в Париже Лазарева, вот как представляется (по сведениям из Токио) общее расположение японских войск (на обороте) {51}. Из чертежа видно, что предполагается, что японцы уже высадили 11 дивизий и значительное число к ним резервных бригад и из 11 дивизий 9 двигают против Маньчжурской армии.

18 июня

Сделал с войсками небольшой поход на Далин — Хайченское направление за Симучен. Нас сбили с Далинского перевала с потерею 300 человек убитыми, ранеными, без вести пропавшими. Защищались слабо. Хотя Левестам — надёжный генерал. Две полуроты по одной на каждом из флангов были окружены, отрезаны, и мы никаких усилий к их выручке не сделали. Особенно плохо действовал войсковой старшина Кузьмин-Караваев, командовавший 7-м Сибирским полком. Он отступил без боя, не попытавшись выручить [292] порученную его командованию полуроту. Отставил его от командования полком и посылаю туда полк. князя Трубецкого.

Собрал против японцев 45 батальонов, но они отступили. Произвёл разведку, которая и выяснила отступление японцев.

Пошли дожди. Два дня были мокрые, дороги испортились. Обозы продвигались с великим трудом. Двуколки, даже пустые, в одну лошадь, останавливались и требовали помощи людей. Речки разлились и стали непроходимы вброд. В районе 4-го корпуса ливень поднял воду в долине Танчи настолько, что было унесено много войскового имущества. Были и человеческие жертвы.

Против Восточного отряда японцы продолжают продвигаться вперёд. Келлер отступил от Хояна, и штаб его уже находится всего в 10 верстах от Ляньдженя. На случай движения в этом направлении значительных сил посылаю графу Келлеру значительные подкрепления. Надо будет там перейти в наступление и снова занять перевалы: Феншуйлинский 1-й, Модулинский и Феншуйлинский 2-й.

На южном фронте японцы продвигаются вперед очень медленно. Опасаюсь их наступления вразрез двух корпусов. Часть войск Куроки после удачных боёв, кои вёл Мищенко у Чёрных гор, отступила по направлению к Сюяню. Мы двинулись следом. Много биваков, где видны следы обильные кровавого поноса. По показаниям местных жителей, японцы у Чёрных гор потеряли до 600 человек. Мищенко действовал молодцом.

25 июня

Вчера и сегодня японцы со стороны Сеньючена двинулись вперёд двумя дивизиями, потеснили наши передовые посты, заняли позицию у Баосиджана и, наконец, заняли сегодня высоты к югу от котловины, в которой расположена станция Кайджао, и приступили к укреплению их. Наступление на сегодня приостановилось.

Сегодня являлся мне очень смелый офицер Читинского полка доброволец прапорщик Раберг, присланный генералом [293] Мищенко. Он с двумя казаками пробрался к Далинскому перевалу, ночевал две ночи в горах вблизи японских биваков (пешком) и высмотрел расположение японцев. Обстоятельно по карте доложил, где был, что видел. По его словам, у Далинского перевала две группы биваков. Каждый на полк или на бригаду, а у Вандянцзы на 3 версты протяжения идёт бивак, по крайней мере, 20 батальонов пехоты. Впереди бивака устроен склад запасов. Сложены ящики. Лежат запасы, прикрытые брезентами. По ранее полученным показаниям от корнета... {52}, накануне боя у Далина там было 27 батальонов. Возвратившийся из отбившихся стрелков насчитал 100 рот несколько дней после боя отходящими от Далинского перевала к с. Вандянцзы. Все эти три показания вместе со свидетельством ген. Левестама, что против нас действовало до 2 дивизий, удостоверяют, что на направлении Далин — Хайчен мы имели и имеем две или даже три японских дивизии (в том числе гвардейскую). Против Восточного отряда боем выяснено присутствие трёх полков 2-й японской дивизии (убитые японцы принадлежали к трём полкам). По показаниям наших разъездов, усмотрены за перевалами биваки двух бригад. По показаниям жителей, в Таинку приехал Куроки и собирается наступать на Ляоян с 40 000—50 000 человек. В общем пока удостоверено присутствие одной дивизии, но, может быть, таковых собирается две, даже три. На направлении Саймадзы боем Ренненкампфа с 23-м стрелковым полком удостоверено у Аньямыня присутствие бригады и даже, быть может, трёх полков пехоты с 18 горными орудиями. С убитых снятые погоны удостоверяют присутствие 12-й дивизии. Часть этих сил, по донесению Ренненкампфа, тоже направилась против Келлера. На Южном фронте удачными боями Мищенко и его разведками установлено, что японцы направили значительные силы по направлению Сюянь — Гайчжоу, затем оттянули их назад и оставили против Мищенко и передовых частей 4-го корпуса одну дивизию. Довольно большое число убитых японцев и пленных указывает, что это — 10-я дивизия. Против Штакельберга разведками [294] с боем (Самсонов) удостоверено присутствие двух японских дивизий на направлении железной дороги. Установлено также присутствие довольно многочисленных пехотных частей в горном районе в долине с центром у с. Ямулинзы, но силы, там находящиеся, ни лазутчиками, ни разведчиками нам не удалось выяснить. Между тем у нас было ранее показано о 108... {53} орудиях у Фучжоу, соответствующих трём дивизиям.

Таким образом, сведения наши о противнике всё ещё недостаточно полны, и он, овладев перевалами, стоит в непосредственной от нас близости и благодаря большой своей подвижности может воспользоваться нашим растянутым расположением.

Келлер предполагает, что Куроки идёт на него со своими главными силами около 50—60 батальонов. На Хайченском направлении могут думать с основанием, что главный удар готовится против них силою до 3 дивизий с резервными бригадами. На Южном фронте ждут, что японцы обрушатся на нас силами до 6—7 дивизий. Есть в этих предположениях, конечно, ошибки, ибо, по всей видимости, такими силами японцы не располагают, но несомненно, что большая часть японских вооруженных сил ныне притянута к Маньчжурской армии. Японцы сами теперь различают три группы войск, действующих против Маньчжурской армии: 1) армию Куроки, которому, по-видимому, отведён фронт против Восточного отряда, с базой (передовой) в Фынхуанчене, 2) армию Дагушанскую, действующую против Далинского перевала к направлению на Тончи, с передовой базой в Сюяне, и армию Оку, действующую от Квантуна.

Можно предполагать:

     1) У Куроки  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  3 дивизии
     2) В Дагушанской группе  . . . . . . . . . . . . . . . . . .  3 дивизии
     3) У Оку . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  3-4 дивизии
     (Считая тут и резервные войска).

     Знаем мы присутствие:
     1) У Куроки  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  2 дивизии

[295]

     2) На Дагушанском направлении  . . . . . . . . . . . . . . .  2 " у Далина
                                                                   1 " к Тончи
     3) У Оку . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  2 "
                                                          ---------------------
                                                                   7 дивизий

Если к ним прибавить ещё одну дивизию у Ямулинзы, то, вероятно, против нас стоит 8 дивизий, а весьма может быть, 9 и даже 10.

Таким образом, главные силы японцев стоят на Южном фронте. Атака этих сил будет поддержана атакой со стороны Далинского перевала. Быть может, эта атака со стороны Далинского перевала начнётся даже ранее, чтобы ослабить нашу южную группу.

Вероятно, на Ляоянском направлении и на направлении к Мукдену будет только демонстрация. Но значение Ляояна так велико, и каждый успех на этом направлении в 100 верстах от сбора нашей южной группы войск может таким тягостным образом отразиться на ходе всей войны и поставить армию в тяжёлое положение, что я признал необходимым сильно занять это направление. Ныне на этом направлении сосредоточены: 10-го корпуса 24 батальона, Восточный отряд 18 батальонов плюс 23-й стрелковый полк, плюс 1 батальон 1-й дивизии, всего 46 батальонов. С 4 батальонами у Мукдена это составит силу в 50 батальонов. На Хайченском направлении имеем во 2-м Сибирском корпусе 22 батальона и у Хайчена оставлена бригада 31-й дивизии — всего 30 батальонов. На Южном фронте продолжаю иметь 1-й и 4-й корпуса — 48 батальонов и бригаду 35-й дивизии — 56 батальонов. Через два дня начинает прибывать голова 17-го корпуса, который направляю в Дашичао и Хайчен.

По всем военным соображениям мне следовало бы отойти к Хайчену и там дать бой. Я был бы в лучшем положении, чем теперь. Разброска значительно уменьшилась бы. Позиция у Хайчена несравненно лучше, чем у Дашичао, но такое отступление было вы весьма невыгодно в политическом отношении. Китайцы могли бы окончательно потерять к нам доверие. Японцы овладели бы Инкоу. Нам пришлось [296] бы взорвать «Сивуч» {54}. Отход к Хайчену заставил бы нас оставить и позицию у Симучена, т. е. мы прекратили бы работу по устройству железной дороги в Шахедзе. По всем этим причинам, в зависимости от сил противника, которые ещё могут обнаружиться, я готовлюсь дать им бой у Дашичао. Если пойдут дожди, то это будет необычайный бой. Передвижения станут почти невозможны иначе как шагом, утопая в грязи. Орудия будут двойною тягою передвигаться с величайшим трудом. Обозы застрянут прочно. Наступление более легко снаряжённой японской пехоты всё будет легче, а особенно при горной артиллерии. При отступлении мы рискуем потерять орудия и обозы, и всё же, вероятно, бой придётся принять.

Я более всего боюсь, что если отступлю к Хайчену, то японцы удовольствуются достигнутым результатом, прочно займут высоты к северу от Гайчжоу, сделают из них Плевну, прочно займут Инкоу и не атакуют меня, а будут ждать нашего перехода в наступление.

27 июня

Сейчас подписал продиктованные мной депеши наместнику и военному министру о том, что решительного боя под Дашичао я не приму, а, защищаясь лишь в арьергардах, постепенно отойду к Хайчену и уже там приму решительный бой. При этом придётся оставить Инкоу. Жертва большая. Принимаю это решение с сознанием его важности. Армия была (и есть ещё) растянута на 100 вёрст по линии железной дороги, а в глубину к востоку до передовых частей Куроки и Нодзу остаётся лишь около 40 вёрст. Даже если бы я одержал успех на Южном фронте, но был разбит на Хайченском или Ляоянском направлениях, мне пришлось бы отступить назад после победы. Кроме соотношения числа войск, надо принимать во внимание, что наши начальники своими ошибками могут облегчить противнику стать на наши сообщения. [297] Отступая к Хайчену, я выигрываю время для подхода головных частей 17-го корпуса. Главное — сосредоточившись, я получу более шансов одержать полную победу над врагом.

Вчера японцы против 1-го корпуса, по свидетельству барона Штакельберга, развернули до 4 и даже свыше 4 дивизий. Шли из всех щелей, довольно широким фронтом. Наши арьергарды действовали, по общим отзывам, прекрасно. Потери противника должны быть значительны: шёл густо. Против некоторых рот 36-го полка дошло почти до рукопашной схватки. Потери у нас убитыми и ранеными до 150 человек. На других позициях вчера было всё спокойно.

Заготовленные депеши наместнику и военному министру о том, что под Дашичао я не приму решительного боя, держу у себя, не посылая их, ибо если японцы потеряют время и дадут возможность усилить войска 1-го и 4-го корпусов бригадою 17-го корпуса (полки Нежинский и Болховский), то бой можно будет принять с надеждой на успех.

2 июля

Когда сидел несколько дней тому назад Случевский, он рассказал мне о своём длинном представлении государю. Его Величество был спокоен и верил в благополучный исход войны, но сознавал все её трудности, сознавал, какое несчастье причинила эта война России. Сознавал, и кто главный виновник войны. Он обратился к Случевскому и сказал ему: «Я — виновник войны».

Оку, Нодзу и Куроки всё не переходят в наступление. Потеряли ещё драгоценную неделю времени. За это время в Хайчен успела прибыть бригада 35-й дивизии. Если промешкают ещё десять дней, то в Дашичао высадится 3-я пехотная дивизия, и мы будем в силах принять бой, не отдавая Инкоу.

Окончил сегодня второй объезд позиций у Дашичао. Частности, особенно на позициях 1-го корпуса, хороши, но в общем позиция вполне неудовлетворительна. Прежде всего, она чрезмерно длинна  12 вёрст. Для обороны её надо четыре, а не два слабых корпуса. В середине её разделяет [298] большой скалистый массив, занятие которого вынудит отступление войск с обеих частей позиции. Левый фланг легко обходим горами. Перед фронтом позиций 4-го корпуса много местных предметов, способствующих подходу без больших потерь. В особенности на крайнем левом фланге лежит большое селение, облегчающее приближение. Передовая позиция 4-го корпуса лучше, но она оторвана от позиций 1-го корпуса, и фланги тоже не обеспечены. Устроенные на позиции укрепления только могут быть отнесены к лёгким полевым профилям. Местных усилений почти не сделано. Расположение артиллерии мне представилось очень разбросанным.

5 июля

Вчера граф Келлер имел неудачное дело. Для перехода в наступление ему было подчинено 43 батальона. Из них он привлёк для наступления 32 батальона. Выбрал направление на Феншуйлинский перевал. Я ему дал указание не задаваться сразу целью дойти до перевала, а поскромнее, хотя до ближайших горных позиций (где кумирня), с тем, чтобы закрепить за собой пройденное, продвигаться медленно, но твёрдо, обходить, действовать всеми родами оружия. Вышло не так. Колонна ген. Кашталинского — 14 батальонов — заняла без боя высоту у кумирни, но с соседних высот при движении вперёд была встречена сильным огнём артиллерии и пехоты, отлично применённой по горным сопкам. Попытка Кашталинского взять «массив» (вероятно, командующая высота) была неудачна. Сперва послал один батальон, а когда его отбили, то ещё три — и тоже отбили. Артиллерию свою Кашталинский отправил в тыл (полевую батарею). Когда Келлер приехал на позицию, он, по своему донесению, нашёл беспорядок и отсутствие общего руководства боем со стороны Кашталинского. Цепи отступали. Лечицкий с 24-м полком и 9-й стрелковый полк, однако, действовали, по словам Келлера, доблестно. Не введя в бой даже частных резервов, не израсходовав общего резерва, Келлер дал приказание отступать к прежним позициям у Тхавуана. Потеряли ранеными [299] 12 офицеров и 450 нижних чинов. Убитыми 2 офицера. Число убитых нижних чинов ещё не выяснено.

Келлер считает, что все раненые увезены и подобраны нами.

Второй раз Келлер слишком спешит приказанием отступать. Первый раз на перевалах, второй — теперь.

Таким образом, три самых надёжных генерала в армии — Засулич, Штакельберг и Келлер потерпели неудачи.

Сегодня утром начали прибывать головные эшелоны 3-й пехотной дивизии, последней из состава Маньчжурской армии.

8 июля

Вчера был в Мукдене. Предложил наместнику на выбор: 1) сосредоточить 17-й корпус (24 батальона) у Дашичао и перейти в наступление против Оку или 2) сосредоточить 17-й корпус в Ляояне, дабы перейти в наступление, насколько то позволит период дождей, против Куроки со стороны Келлера и Гершельмана. Жилинский решительно высказался за второе направление. Наместник несколько колебался, но затем, признав, что Куроки нас близко прижал к железной дороге, высказался тоже за второй способ. Колебался потому, что при втором способе нельзя принимать решительного боя против превосходных сил у Дашичао, а надо отходить к Хайчену, т. е. потерять Инкоу.

Решение вышло кстати, ибо получилось известие, что Гершельман с 2-й бригадой 9-й дивизии вёл два дня бой с японцами, но вынужден был отступать с позиции у Сихеяна и отступил на Гудзядзы. Путь на Мукден оказался открытым для японцев. Сегодня же получено известие, что японцы быстро собирают к Сихеяну значительные силы, до 30 тыс., при свыше чем 50 орудиях.

9 июля. Аньпин

Довольно богатая китайская деревня. 1-я бригада 31-й дивизии становится биваком, вместе с штабом 10-го корпуса и главной квартирой. Ранее пришедший из Ляндасаня Пензенский полк содержал бивак недостаточно опрятно. Люди [300] имели бодрый и сильный вид. Шёл с тамбовцами. День был жаркий. Отсталые были, но не особенно много. Дорога была сухая, и обоз двигался без особых затруднений. 4 батареи шли легко. Обоз телеграфной роты тяжёл.

В общем войска, и прибывшие из России и незнакомые ещё с моими требованиями, ведут себя хорошо, но отдельные случаи жалоб существуют. В Аньпине потребовал старшину, который заявил, что несколько дней тому назад убили двух китайцев, были и штыковые раны за то, что они не хотели отдать солдатам и казакам (следовавшим отдельно, без части) своих ослов. Назначил расследование.

Получил донесение лазутчиков, что японцы деятельно укрепляют Феншуйлинский перевал и ныне доставили туда несколько крепостных орудий. Доносят, что японцы привели на Феншуйлин и корейские войска.

Видел в Аньпине лазарет харьковского земства. Прекрасно содержан. До 20 тяжелораненых. Уход хороший.

13 июля

Отход 2-й бригады 9-й пехотной дивизии Гершельмана от Сихеяна к Гудзядзы открыл Куроки путь на Мукден. Я быстро собрал на этом направлении 10-й корпус (24 батальона) с тем, чтобы или сбить их у Сихеяна, или, если бы Куроки двинулся к Мукдену, двинуться на его сообщения. Лично 10-го приехал в Гудзядзы. Объехал все части 9-й пехотной дивизии. Народ хороший, но слишком великовозрастный. В Полтавской губернии в некоторых уездах взяты все возрасты запасных. Хуже других выглядел Елецкий полк, расположенный на авангардной позиции. Много заболеваний желудком. Бивак не устроен; скорее табор. На крутом скате, в сосновой роще, которая при ближайшем исследовании оказалась старым китайским кладбищем. Подстилка нижним чинам была недостаточная. Очевидно, стали болеть. Корпус совсем не приготовлен к движению по горам и без дорог. Нет ни одной вьючной лошади, ни одного ишака в ротах. Нет бочаг для воды, которые на вьюках можно было подвезти в горы. В результате роты, посылаемые для охранительной службы по сопкам, остаются целые сутки, получив [301] вареную мясную порцию и свою баклагу с водой. Никакой варки, нет подвоза воды. Иногда, чтобы набрать воды в ключе, где таковая есть, приходится работать на спуск и подъём три, четыре часа времени.

Возвращаются усталые, более чем нужно.

Арьергардная, или вернее авангардная, позиция плоха. Перед нашим биваком лучше. Объехал часть её. Видел с разных сторон всю. Поработав, можно корпусом войск остановить всю армию Куроки.

Японцы против нас удачно выбрали позицию и деятельно укрепляют её. Высота на левом фланге их позиции, по-видимому, должна будет послужить первым предметом для наших наступательных действий. Особо толково докладывал мне про эту позицию поручик Янчис, выдающийся офицер, начальник охотничьей команды 12-го стрелкового полка.

Собирал перед отъездом из лагеря всех начальников частей. Сказал им сильную речь. Определил роль 10-го корпуса, указал на особенности театра военных действий и на особенности противника. Указал приёмы. Случай у Келлера при наступлении — отрицательный. Указал, что наступил новый период кампании. Что больше не должно быть сомнений. Надо готовиться идти вперёд и жертвовать собой. Что мы должны победить. Что оглядываться назад и думать об отступлении теперь уже не надо. Прежде, когда мы были слабы и разбросаны, это бьшо неизбежно. Теперь нужно искать боя и стараться наносить как можно более вреда врагу нашему.

Приказал Случевскому энергично готовиться к наступательным действиям, заводить ишаков, вьючных лошадей, водоподъёмные средства. Для ускорения готовности немедленно выслал ему из Ляояна несколько сот вьючных лошадей с керосиновыми банками, приспособленными вместо бочаг (хорошо очищенные). Приказал начать постепенное овладение позицией неприятеля. Приказал, если бы Куроки переправился через Тайдзыхе и двинулся к Мукдену, то Случевскому начать движение, невзирая на неготовность его корпуса, дабы выйти на путь отступления японских войск при их наступлении от Бенсиху к Мукдену. Приказал деятельно [302] подготовить дорогу для движения 17-го корпуса по дороге, по которой двигался 10-й корпус.

15 июля. Хайчен

Жары стоят невозможные. Период дождей запоздал. Сейчас 5 часов пополудни, и в вагоне, где я пишу, 26½° по Реомюру тепла. Сижу раздетый и весь мокрый. Служба войска стала очень трудна. Болезненность увеличивается, но боремся против неё усердно.

10-го японцы вели усиленную артиллерийскую подготовку атаки наших позиций у Дашичао, часть пехоты продвинулась против 1-го корпуса и заняла наши бывшие арьергардные позиции у Дочону.

11-го с рассвета снова начался по всей линии артиллерийский огонь, который продолжался весь день. Мы не только выдержали его, но даже некоторые батареи заставили замолчать. Расход патронов был большой. Вечером японцы повели наступление в промежуток между двумя корпусами в направлении горного массива, разъединяющего позиции корпусов. Но этот промежуток Зарубаев уже успел занять Барнаульским, Томским и Омским полками. Устроили и несколько ложементов. Бой был горячий. Несколько атак было отбито. С позиций у Нандалина было приказано ген.-майору Шилейко перейти в наступление, дабы ударить в правый фланг японцев. Но наступление было произведено только одним батальоном. Японцы повторили ещё несколько атак почти в темноте, но храбрые барнаульцы отбили их переходом в наступление. Дело доходило до штыков, мы взяли достаточно их ружей и амуниции. Мы удержали всё, даже передовые позиции. Тактически победили вполне. Зарубаев тем не менее решил отступить. Мотивировал это боязнью за следующий день. Позиция — 16 вёрст. Резерв был израсходован, кроме трёх батальонов; силы противника определены как превосходные, вести от Засулича казались тревожными. В результате после победы мы ночью начали отступление к Хайчену, не тревожимые противником. Инкоу оставлено. Это потеря большая. Но в общем надлежит признать, что армия выиграла в более сосредоточенном расположении. [303] Теперь в Хайченском районе мы имеем три корпуса. Такое сосредоточенное положение к Хайчену особенно важно ввиду предположенных активных действий к стороне Куроки. Сегодня осматривал укреплённые нами позиции у Хайчена. Сильные позиции. Надо будет отстаивать их крепко. Так я сказал и войскам, что далее отступать не будем, а примем решительный бой у Хайчена (если на других фронтах будет благополучно).

Труднее нам охранять наш правый фланг. Японцы будут делать попытку овладеть Ньючуаном, что не следует допустить.

С периодом дождей сообщение с Ньючуаном станет почти невозможным.

Эти дни против Засулича всё тихо.

Наши потери в бою 11-го числа не приведены ещё в известность {55}. Все раненые подобраны и вывезены. Их 490 человек. Убитые барнаульцы похоронены барнаульцами позади их позиций, ранее отхода назад. Полк молодецкий.

22 июля. Айсандзян

18 июля японцы перешли в наступление по всему фронту. Против Южного фронта потеснили арьергард Мищенко (до 10 батальонов) и овладели важным перевалом в гряде гор, идущей к правому флангу расположения 2-го корпуса Засулича. Проход защищал Павлов с казаками и конно-горной батареей. Поучительно, что перевал был атакован японцами ночью двумя батальонами. Посланная на помощь пехота уже опоздала. Став на перевале, японцы быстро укрепились и открыли в одну сторону действия против Мищенко, в другую — против Засулича. Мищенко защищался упорно и отошёл назад лишь на две версты. Потерял свыше 200 человек. У Засулича в то же время шло горячее дело. С фронта сражалась 5-я стрелковая дивизия, но главный удар был направлен против, в обход правого фланга. Для парирования сего удара Засулич развернул длинную тонкую линию [304] Козловского и Воронежского полков, которые сражались молодцами, особенно козловцы, положили много японцев, ходили в штыки. Брали обратно занятые у них позиции, но удар на правый фланг со стороны высоты, взятой у Мищенко, решил всё дело. Воронежцы подались назад и не могли увезти шесть подбитых и исковерканных орудий, втащенных на большую кручу. Это было место, конечно, горной артиллерии. Артиллерия наша, по общему отзыву, действовала великолепно. Засулич получил от меня приказание отступить к Хайчену. Засулич потерял свыше 1300 человек. Того же 18-го числа Куроки перешёл в наступление и атаковал Келлера на Тхаунлинской позиции. Атаковал скорее демонстративно. Мы понесли тяжёлую потерю: убит граф Келлер. Позиции отстояли, но 23-й полк, с негодяем Волковым во главе, отступил без разрешения с позиции. С потерей этой позиции Кашталинский, принявший начальство, оставил и Ванзелинскую и отступил к Ляньдансанской позиции. Главный удар Куроки направил на 10-й корпус. На передовых, занятых Случевским, позициях японцы напали на Тамбовский полк на биваке. Бивак оставили (обоз был ранее отодвинут назад), но полк быстро оправился и крепко отстреливался. Введя в дело полки Пензенский, Севский и Елецкий, кроме нескольких батальонов, Случевский удержался на своей случайной передовой и невыгодной позиции. Но в это же время была атакована у линии вторая бригада 9-й дивизии с Мартсоном во главе. Ей вышли в тыл, пришлось отступать по дефиле. Понесли большие потери. Всего в этом бою действовало только несколько батарей (по местности требовалась горная артиллерия), но действовали хорошо. Всего Случевский потерял свыше 2000 человек. Отступил на главную позицию у Гудзядзы. Затем, ввиду отхода авангарда Кашталинского к Ляньдансану, и Случевский отошёл к Аньпилину.

Этот отход войск Восточного фронта (объединённых мною по командованию в руках Бильдерлинга) вызвал необходимость отхода и войск Восточного отряда к Айсандзяну. Мы исполнили марш от Хайчена в Айсандзян в течение 20 и [305] 21 июля. Расстояния были невелики, но жары всё время стояли невыносимые.

Сейчас в вагоне, где я пишу эти строки, 28° по Реомюру. Влажности в воздухе мало. Сижу весь мокрый. Жажда болезненная. Войскам, не спавшим во многих передовых частях накануне, было двигаться очень трудно. Масса, — особенно 4-го Сибирского корпуса Тобольского полка, — ослабевала, преимущественно старших возрастных сроков. Я раздал в каждую роту 3—5 больших китайских арб, чтобы везти шинели или мешки, а если можно, то и то, и другое. Это очень облегчило. Оставался в Хайчене до шестого часа пополудни, чтобы видеть выступление арьергардов. Некоторые части шли в порядке, но в общем, особенно по Мандаринской дороге, обозы двигались разных корпусов, но двигались, не стесняя движения войск. Шли в 4 ряда. Лошади тащили хорошо. Конница шла в наибольшем порядке.

В Хайчене мимо меня прошли в наилучшем порядке семипалатинцы.

Японцы не преследовали.

Вчера имел свидание с наместником, выехавшим, чтобы видеть меня, в Ляоян. Очень тревожится. Всё спрашивал, нельзя ли мне перейти в наступление хотя против Куроки. Ответил, что удачи от этого наступления не жду. Войска утомлены. Жары невыносимые, ежедневно может начаться период дождей, главное, что ещё нет подготовки в 10-м и 17-м корпусах, чтобы ходить по горам в обходы японских позиций без дорог. Что придётся наступать без артиллерии. Что если Куроки переведёт большую часть сил на правый берег Тайдзыхе, то Бильдерлингу надо атаковать.

Подготовил наместника, что, быть может, бой придётся принимать у Ляояна. Указал ему на необходимость принятия энергичных мер к противодействию обхода Куроки наших позиций у Ляояна движением на Мукден. Наместник согласился телеграфировать государю правдивую картину переживаемых нами событий. Согласился просить присылки ещё двух действующих корпусов; просить, чтобы не присылали нам и старшие возрастные сроки; просить, чтобы в каждый корпус дали по дивизиону горной артиллерии — 24 орудия, [306] чтобы на каждый полк один батальон был снабжён вьючным обозом, чтобы четвёрочный обоз был заменён двуколками. Я тоже сегодня отправил вполне откровенную депешу государю. Свою депешу окончил указанием на необходимость безостановочно увеличивать провозную способность Сибирской, Забайкальской и Восточно-Китайской железных дорог.

Всё же, я думаю, что японцы пропустили удобное время нанести нам тяжёлое поражение. Если бы Куроки двинулся к Ляояну, когда Штакельберг был выдвинут к Вафангоу и Восточный отряд состоял всего из 12 батальонов, разгром был бы полный, и мы дорого поплатились бы за алексеевские фантазии.

23 июля

Осматривал вторично позицию у Айсандзяна. Невозможно длинна — 16 вёрст. За отсутствием войск и отказом жителей работать многое ещё не окончено. Нет блиндажей, в конструктивном отношении опорные пункты слабы, рвы (в скале отрытые) неглубоки, местных преград не положено. Дорог проведено много. Правый фланг не имеет глубины. Левый прочнее. На позиции нет воды. Укрепления слишком видны с неприятельской стороны. Батареи устроены ещё по старой методе — по самому гребню. Левый фланг позиции обходится горами. Правый скрыт по гаоляну.

Японцы подвигаются к нам, хотя и медленно.

28 июля. Айсандзян

По донесениям от Бильдерлинга, он к наступлению не готов, но опасается и обороны. Высказывая мнение, что если мы хотим дать решительный отпор под Ляояном, то лучше не расходовать сил на оборону (упорную) позиций у Айсандзяна и Ляньдансана. Что позиции, хотя сильные, но общим протяжением 40 вёрст. Что для упорной обороны ему надо прибавить ещё дивизию пехоты в общий резерв.

Пошли дожди. Бильдерлинг и ген.-лейт. Иванов доносили, что Ляньдансанская позиция отрезана разлившеюся речкою от этапной дороги и Чинертуня. Можно потерять всю артиллерию и перетопить людей. Для японцев, по моему [307] мнению, ныне представляется благоприятный случай двинуть часть или всю Дагушанскую армию вместе с армией Куроки, чтобы прорвать центр нашего расположения — Восточный отряд — и быстро двинуться к Ляояну. Принимаю против сего меры.

Можно также ожидать, что, сбив нас с позиций у Ляньдансана и заставив этим нас отступить и с позиций у Аньпинга и Айсандзяна, японцы, дабы заставить нас очистить Ляоян, двинут армию Куроки на правый берег Тайдзыхе, в обход Ляояна, или даже двинутся к Мукдену.

Ввиду растянутости позиций у Айсандзяна и для сохранения войск для боя под Ляояном и ввиду растянутости позиций на Восточном фронте, я решил упорного боя на этих позициях не принимать, а принять только арьергардные бои и отходить всем к Ляояну. Там деятельно приготовляются, кроме главной, уже готовой позиции, ещё передовые позиции. Послал туда для работы Величко, Сотникова и других. Послал 5 батальонов из южной группы и притягиваю для той же цели 12 батальонов из 17-го корпуса.

Японцы пока не двигаются. Тревожим их по ночам.

Каждый день нам важен. Сегодня в Мукдене высаживается голова 5-го Сибирского корпуса.

31 июля. Позиция Айсандзян

Японцы приостановили своё наступление и дают нам время подвести войска 5-го Сибирского корпуса. Надо продержаться до конца августа, не уходя из Ляояна ни далеко вперёд, ни назад, и затем энергично перейти в наступление.

Горячо желаю, чтобы японцы увлеклись преследованием и подступили тремя армиями к Ляояну. Мы там будем достаточно сильны, чтобы противиться всяким обходам, и в то же время удачным переходом в наступление против армии Куроки можем отбросить его от гор, от его путей сообщения и избавить нас от необходимости вести тяжёлую экспедицию в горную страну до р. Ялу.

Мечтаю об этом с марта месяца. Если бы не походы к югу на выручку Порт-Артура и увлечение обороной Инкоу, если бы не подталкивание к переходу в наступление отряда [308] Келлера, то я, вероятно, уже по прибытии 5-го Сибирского корпуса решился бы начать переход в наступление.

3 августа

Несколько дней, как идёт дождь. Дороги испортились. Японцы против Южного фронта вперёд не двигаются. На Восточном фронте происходит передвижение японцев к северу к Тайдзыхе. Отряд в 1500 человек, при нескольких орудиях, уже перешёл на правый берег и двигается против Мадритова у Даниндушаня (в 30 верстах к югу от Синцзинтина).

Принимаем меры на случай движения Куроки в обход Ляоянских позиций к Мукдену или на случай движения к Ляояну правым берегом Тайдзыхе.

Вчера, 2 августа, совершенно счастливый, уехал Великий князь Борис Владимирович {56}.

Наедине рассказывал мне с огорчением, как трудно им, членам царской семьи, иметь дело с государем. Что под влиянием разных лиц он часто меняет мнения. Так, когда ему, Борису Владимировичу, пришлось оставлять лейб-гусарский полк, государь ему два раза сказал, что мундир ему сохраняется и чтобы он передал о том Енгалычеву. Но потом оказалось, что мундир не сохранили, и когда Великий князь Владимир Александрович сказал государю о его обещании, то государь ответил, что такого обещания не давал. Тут не договорено главное: кажется, Борис Владимирович не [309] сам ушёл из полка, а его попросили уйти. Оставлять ему при этих условиях мундир не было основания.

4 августа. Ляоян

Переехал сегодня в Ляоян; осматривал укрепляемую нами передовую позицию. Для 1-го корпуса может быть укреплено очень сильно. Для 3-го корпуса много слабее. Работаем войсками [?] усердно. Китайцев работает только 100 с небольшим человек. Идет сильный дождь. Дороги совершенно испортило. Река Тайдзыхе поднялась против ординара на 11 футов. Снесло мост козловый, выше устроенный для Случевского, и козлами этого моста сломало у нас шесть мостов, устроенных для Ляоянской укреплённой позиции. Остался один железнодорожный. Для армии — это очень мало. Надо спешить построить или, вернее, возобновить их. Деятельный противник мог бы нас прижать к реке. В Восточном отряде и 10-м корпусе некоторые части, стоящие на позиции, отрезаны от своего тыла разлившимися речками, ставшими без бродов. Удерживаю стремление идти назад, но понимаю, что японцам еще хуже нашего, ибо их путь сообщения ещё менее обеспечен.

Большое нас опять постигло несчастье. Наш флот, вышедший из Порт-Артура, чтобы прорваться во Владивосток, не достиг этой цели. Подробности ещё неизвестны, но уже известно, что «Цесаревич» укрылся в Киао-Чао. Витгефт убит, много миноносцев погибло. «Аскольд» выведен из строя {57}. Есть также смутное известие, что и эскадра Владивостокская потерпела тяжёлое поражение. [310]

Мы, если всё это верно, почти лишились Тихоокеанской эскадры. Положение сухопутной армии усложняется. Война затянется. Без превосходства на море победить Японию очень трудно. Мы можем оттеснить её армию до Фузана, а эта армия сядет на суда и высадится где-либо у нас в тылу. Надо усиливать железную дорогу и прибавлять войска. Сегодня получил депешу, что государь соизволил на моё представление и приказал мобилизовать 8-й армейский корпус и послать нам 61-ю резервную дивизию, 8 Сибирских резервных батальонов и 8 сибирских дружин ополчения. Боюсь, что всего этого окажется мало. Мы уже из третьего источника получаем известие, что японцы довели численность своих дивизий до 22 000 человек в каждой, а гвардейских — до 27 000.

Но что меня всего более пугает — это как бы у нас не явилось желание покончить войну кое-как, только бы покончить. Это будет тяжёлый непоправимый удар для России. Мы можем кончить войну только тогда, когда станем полными победителями. Надо воевать несколько лет, но победить. Надо сейчас же делать заём на постройку новой эскадры. Главное, надо усиливать железную дорогу. Надо класть вторую колею и общее число поездов доводить до двадцати четырех, в том числе шестнадцать воинских. Мы попали из-за фантазии негодяев Безобразовых, Абазы, Вогака и прочих в скверную историю. Война и ныне ненавистна. Но если она не окончится победно, то положение внутреннее России так ухудшится, что можно будет ждать огромной важности внутренних беспорядков.

Очень тревожат меня мои ближайшие помощники — командиры корпусов. Не вижу должной в них опоры. Не вижу, чтобы они при равных условиях с полным успехом могли бы бороться в этой чуждой для них обстановке с японцами. В Европейской России на полях Польши, Литвы, Волыни они были бы не только не хуже, но лучше наших средних корпусных командиров, но тут, среди гор или даже в море гаоляна, они чувствуют себя сбитыми с толку, несколько потерянными и после первого неудачного для них столкновения с японцами начинают их усиленно побаиваться. [311]

10 августа

Вчера государь прислал мне депешу, в которой в день крещения наследника цесаревича выразил желание произвести из начальников частей Маньчжурской армии одного в генерал-адъютанты, одного в свиты генерал-майоры, одного в флигель-адъютанты. Приказал назвать по три кандидата на каждое назначение. В тот же день я телеграфировал ответ: на генерал-адъютанта назвал: Бильдерлинга, Зарубаева (отбившего японцев у Дашичао) и Стесселя; на свиты генерал-майора: Мищенко, Фока и Гернгросса; на флигель-адъютанта командира Барнаульского полка Добротина, штыками отбившего все атаки японцев под Дашичао, Лечицкого, командира 24-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, наиболее отличившегося в делах Восточного отряда, и войскового старшину Гаврилова, командира казачьей батареи, неоднократно отличившегося в отряде ген.-майора Мищенко.

Очень меня огорчает поведение командира 10-го армейского корпуса Случевского. О нём высокого мнения государь, и, несомненно, голова у него устроена недурно, и есть творческие мысли, — правда, в мелочах. Но в военное время оказывается, как я предвидел и на Курских манёврах, никуда не годен. Нерешителен, всё хочет выдумать что-то новое, разбрасывается, всё хочет занять; несмотря на все указания, оставляет слишком недостаточные резервы и расходует их чрезвычайно быстро. Дух плох. Всё думает об отступлении, непрерывно находит себя в критическом положении. Вчера, по рассказам лазутчика-китайца о сборе против правого фланга нашей позиции 30 тыс. японцев, всего из трёх батальонов своего общего резерва выслал два и забил тревогу о присылке ему подкреплений. В то же время из присланной по моему требованию схемы расположения частей корпуса увидел, что он занимает войсками одновременно две параллельных одна другой позиции на расстоянии одна от другой в 5 вёрст. Совершенно не справляясь с вверенным ему корпусом, Случевский в то же время часто телеграфирует Гессе для доклада государю свои высшие соображения то об образовании [312] стратегических резервов, то о разных новшествах, необходимых армии. Но и тут главной его заботой является отход назад к Ляояну. Так, в доставленной мне депеше от 5 августа он «признаёт необходимым скорейшее сосредоточение армии в районе Ляоян — Мукден по соображениям стратегическим, тактическим, хозяйственным, санитарным и для облегчения всесторонней подготовки армии к общему переходу в наступление».

Вероятно, придётся отставить Случевского от командования 10-м корпусом, если нервы его не успокоятся.

14 августа

Третий день японцы ведут против нас наступление. Мною решено было отходить к Ляояну, но важно было выиграть две недели времени для сосредоточения 1-го армейского корпуса. Поэтому я приказал дать японцам отпор на всех наших позициях. Подкрепив 3-й и 10-й армейские корпуса 28 батальонами 17-го корпуса, я рассчитывал, что Куроки будет отражен. На Ляньдасанской позиции 3-го Сибирского корпуса он и был отражён, но у Случевского после успешного в общем боя Тамбовский полк был сбит с позиций у Пегоу с потерей 6 орудий, что обнажило левый фланг расположения 10-го корпуса и угрожало пути отступления. Необходимо было разрешить этому корпусу отойти за Танхе, что, в свою очередь, повело к отступлению 3-го Сибирского корпуса и корпусов Южного фронта.

19 августа

17 августа начался на передовых Ляоянских позициях бой. Вёлся с большим напряжением с двух сторон. Выпущено нами в два дня 100 тыс. орудийных патронов. Противник выпустил вдвое более. Расход непредвиденный, и мы крайне теперь стеснены. Надо наступать, а запас патронов ничтожный (разумеется, особый запас, сверх комплекта и пайкового запаса, которые все пополнены). Надо в будущем считать необходимым по 3000 патронов на орудие, ибо 400 снарядов выпускается совершенно свободно, а выпускали и до 800. Заведующий артиллерийской частью ген.-майор Михеев [313] плакал, когда докладывал, что все его расчёты разрушены. К нам выслано 100 тыс. патронов орудийных с пассажирскими поездами, но не прибыли.

Войска дрались геройски. Все до одного штурма были отбиты с огромными для японцев потерями. Массы их трупов покрывали подступы к нашим позициям. Волчьи ямы были завалены трупами доверху. Нам досталось много оружия. Наши воспользовались обувью японцев. Доходило до штыкового удара. 17-го атака велась главным образом на 3-й корпус Иванова, а 18-го на 1-й корпус Штакельберга. Наши потери за эти два дня свыше 7 000 человек убитых и раненых. Настроение войск приподнятое. Всё же в наступление нельзя было перейти, ибо армия Куроки начала переправляться на правый берег Тайдзыхе у Сыквантуня, в переходе от Ляояна. Силы 17-го корпуса слишком незначительны, чтобы удержать эту армию. Нельзя было допустить тактический обход. Надо, напротив того, было воспользоваться владением нами берегами Тайдзыхе, чтобы попытаться разбить Куроки.

В этих видах я вчера ночью, совершенно не тревожимый противником, отвёл войска с передовых позиций на главную и ночью же и частью рано утром переправил на правый берег 2½ корпуса войск (1-й, 10-й и часть 5-го). Для обороны оставлены 4-й и 2-й (одна дивизия), бригада 10-го; 3-й корпус оставлен на левом берегу, но должен служить резервом для войск двух берегов.

Эта сложная операция удалась вполне. Составляем соображение о движении завтра вперёд. Против авангарда Бильдерлинга развёртываются японские войска. Помоги нам бог!

25 августа. Мукден

Наша первая наступательная операция окончилась неудачно. Причин тому было много, но главная из них заключается в том, что колонна ген.-майора Орлова, составлявшая левый фланг наступления и состоявшая из 13 батальонов (1-го Сретенского полка, 4 батальона Псковского полка, 8 батальонов 54-й дивизии, полки Ижорский и Бузулукский), [314] потерпела без оснований поражение и отступила в самом полном беспорядке. По донесению ген. Штакельберга, никакие увещания не могли остановить их, и большая часть 54-й дивизии дошла, чтобы не сказать добежала, до ст. Янтай. Орлов вёл дело неумело. Приглашённый Бильдерлингом, помимо меня, к содействию, послал вперёд два батальона и начал атаку, не дождавшись подхода колонны 1-го корпуса, которая находилась уже совершенно близко. Два батальона вынуждены были отступить, попали в гаолян и там пришли в полное расстройство. Оставшиеся 6 батальонов на высоте у Янтайских копей, не атакованные противником, а только обстреливаемые им, отступили и тоже пришли в беспорядок. Твёрже других держались псковцы и особенно батальон Сретенского полка. В своём донесении Штакельберг указывал на беспорядочное отступление всего отряда и подчеркнул это два раза. Прибыв на другой день на позицию Штакельберга, я задал ему вопрос: «Неужели и псковцы вели себя плохо?» Штакельберг ответил: «Да, так же, как и другие». Только по повторенному вопросу он признал, что псковцы вели себя «несколько лучше». Войска в гаоляне совершенно потерялись, стреляли друг в друга и ходили друг на друга в штыки. Крепко побранил оба полка резервных и не поздоровался с ними. Поздоровался с псковцами, ибо не верил, что они так плохо себя вели, как ижорцы (эти вели себя хуже всех), но побранил и их крепко, конечно, без брани. На станции в Янтае комендант ген.-майор Шатилов подтвердил, что в беспорядочном отступлении к станции принимали участие и псковцы, но в меньшем числе, чем в других полках. Ранее, чем укорять псковцев, я выслушал доклад назначенного временно командовать всем отрядом ген.-майора Столицы, который тоже подтвердил, что и псковцы отступали в беспорядке, но всё же вели себя лучше других. Представленный им мне Псковский полк был в слабом составе, но сильнее Бузулукского. Почти не оказывалось ижорцев. Все они добежали до Янтая. Это поражение повело к важным последствиям. Я утратил Янтайские возвышенности, которые должны были послужить осью для захождения армии, дабы обрушиться на правый фланг японцев, переправившихся на [315] правый берег Тайдзыхе. Мы потеряли прекрасную позицию, а японцы, распространившись за ночь на север, заняли весь ряд высот до Янтайских копей и приобрели очень сильную позицию.

Вторая причина заключалась в том, что Штакельберг, в сущности, никем ещё не угрожаемый, с отступлением Орлова признал своё положение опасным, прислал донесение, в котором доносил: «Я без серьёзной поддержки положительно не могу не только перейти в наступление, но и принять бой. Ввиду сего я решил ночью отступить на Лилиенгоу, где и буду ждать дальнейших распоряжений». Послал приказание держаться и не нервничать.

Донесение Штакельберга получено в 3 часа 40 минут утра на 21 августа, а было послано 20 августа в 11 часов вечера. Ещё не ведя боя, он уже думал, что боя вести не может.

Третья причина заключалась в неудаче Бильдерлинга при взятии Сыквантунской позиции, потерянной накануне Нежинским полком, который японцы атаковали ночью. Кроме 20 батальонов 17-го корпуса, Бильдерлингу были подчинены все войска 10-го корпуса. Подготовка позиций велась неумело. Терпиловский, командир одной из бригад 17-го корпуса, стрелял зря. Ввели плевневский приём: от какого-то часа молчать, там стрелять, опять молчать, опять стрелять. Перед атакою почти не стреляли. Атаку повели без общего руководства. Назначили её в 5 часов пополудни. К наступлению темноты овладели горным массивом 131, но впереди осталось ещё главное: выход к северо-востоку от с. Сыквантунь. Долго не могли взять высшей части этой сопки. То мы брали, то японцы. Бильдерлинг имел: 20 батальонов 17-го корпуса, сводную бригаду ген.-майора Экка из Чембарского и Выборгского пехотного полков и бригаду 31-й пехотной дивизии — итого 36 батальонов. Я ему послал на подкрепление Елецкий полк и ещё бригаду 9-й пехотной дивизии. Итого он имел 48 батальонов. Высоты, наконец, взяли. Бильдерлинг в 1 час 30 минут ночи явился ко мне, чтобы доложить это известие, а утром, в 5 часов утра, получил его записку (без часа) от 21 августа, что вчера поздно вечером и ночью войска были отбиты из Сыквантуня и очистили [316] даже позади лежащие высоты. Вместо наступления Бильдерлинг отступил. В то же время Зарубаев из Ляояна просил подкрепления и доносил, что патроны к орудиям на исходе и в бригаде при 5-й дивизии кончились.

Ранее Случевский, 19 августа, в 8 часов 30 минут вечера, доносил, что у него в 21-м батальоне всего 12 000 штыков. Штакельберг доносил 20 августа в 1 час 55 минут, что у него в 1-м корпусе (24 батальона) 10 000 штыков. И это до тяжёлых потерь боя 21 августа. Принимая во внимание, что ген. Михеев со слезами вновь доложил, что ему нечем пополнять патроны в артиллерии, и трудность повторения атаки расстроенными боем войсками, я приказал начать отступать к Мукдену. Оставаться в Ляояне боялся, ибо, по моим счетам, я ещё не видел введёнными в бой 4—5 дивизий из армии Куроки (главным образом из резервных войск).

Наступление японцев со стороны Янтайских копей, куда они продвинулись, охватывая наше расположение, к железной дороге на 6 вёрст, могло бы поставить левый фланг армии в критическое положение.

Рядом принятых мер и боем ночным у Кутядцы (Кондратович и 4-й стрелковый полк) мы вышли благополучно из этого положения и ушли из-под удара во фланг армии Куроки.

Бригада 9-й дивизии Кондратовича состояла всего из 2800 штыков. В 35-м полку осталось 1020 человек и 10 офицеров.

Пришлось переживать тяжёлые дни.

Вчера приехал на свидание со мной на ст. Шахе наместник. Совершенно изменил тон. Вполне сознал серьёзность обстановки. Признал, как был я прав, указывая на значительность сил японцев и достоинство их армий. Сделал вывод: надо несколько укомплектовать войска, дать им отдых, пополнить и сделать запасы патронов, дождаться срезки гаоляна и уже тогда идти вперёд.

Теперь приходится принимать трудное решение: драться ли у Мукдена или отходить к Телину, где иметь арьергардный бой, а главные усилия употребить на отстаивание Куаньденсанской позиции. [317]

Позиция у Мукдена укреплена, но она плоха тем, что не имеет достаточной глубины, что мосты могут быть обстреливаемы с левого берега, а в тылу войск, защищающих позиции, лежит река Хунхе, которая в эти дни вброд непроходима (через несколько дней броды откроются).

Сейчас по телефону начальник штаба 4-го корпуса ген.-майор Вебель передал, что у них в корпусе есть роты, в которых осталось лишь по 30 рядов. Есть полки, где налицо 10 офицеров. Енисейский полк переформирован в шестиротный батальон. В 9-й дивизии 35-й стрелковый полк переформирован в пятиротный батальон. В 10-м корпусе в строю в двух дивизиях всего два генерала. Один убит, остальные больны.

29 августа

Войска выспались, отдохнули и снова готовы в бой. Но наличный состав очень слаб: особенно недостаток в офицерах. Многие дивизии дают только половинный состав штыков. Местность, по отсутствию карт, нам малоизвестна. Производим спешно многочисленные разведки. Противнику особо выгодно наступать против нашего левого фланга к Фушуну, лежащему на 1½ перехода ближе к Телину, чем Мукден. Принимаю меры, чтобы быть сильным на Фушунском направлении. Ставлю туда 3-й корпус, усиленный частями 5-го корпуса, всего с передовыми отрядами — 36 батальонов. Выдвигаю к Фаншену 2-й корпус, в состав которого включаю и 6 батальонов — авангард у Фаншена — 18 батальонов. Итого 54 батальона. В поддержку им может быстро прибыть 2-й Сибирский корпус, который будет стоять между Мукденом и Телином. В общий резерв собираю 1-й армейский и 4-й Сибирский корпуса. Собралась уже вся 22-я пехотная дивизия. Остальные части 1-го армейского корпуса приостановлены сосредоточением вследствие загромождения южной ветви Восточно-Китайской железной дороги.

Из 4-го Сибирского корпуса пришлось одну бригаду отправить в Телин для охраны этого пункта. Позицию (укреплённую на левом берегу Хунхе) занимает 10-й корпус. В [318] поддержке к нему стоит 17-й корпус. Часть 5-го корпуса охраняет правый фланг расположения армии.

6 сентября

Японцы, хоть и медленно, но собираются двинуться на нас. Все силы Куроки уже на правом берегу Тайдзыхе. Прочие армии тоже переправляются. Нас отделяет от японских главных сил 35 вёрст. Передовые части в непосредственном соприкосновении. Мы не потеряли времени даром. Массовою работою офицеров Генерального штаба мы составили четырёхвёрстную карту (существовало только несколько маршрутов), изучили пути, выбрали и укрепили несколько позиций, построили мосты и, главное, составили план расположения войск, который возможно выгоднее отвечал бы обстановке и наиболее парализовал бы невыгоды нашего положения. Опасное положение Фушуна возможно обеспечивается. В командование ген.-лейт. Иванова дано 62 батальона, но всё же его расположение, как осаженное назад сравнительно с Мукденской позицией, опасно. К сожалению, при отыскании позиций в зависимости от путей отхода Иванов решает расположить войска 2-го корпуса (12 батальонов) у Сяофаншина в 7 верстах западнее позиции 3-го корпуса у Фушуна. Опасаюсь воспретить это делать, ибо не могу дать иного совета. Прибавил вчера в состав отряда Иванова бригаду 4-го Сибирского корпуса, которая занимала Телин и сменяется там бригадой 6-го Сибирского корпуса, присланной, по моему ходатайству, наместником. Советую эту бригаду 4-го корпуса держать за левым флангом расположения 4-го корпуса уступом позади и восточнее сего фланга, дабы лучше парировать обход левого фланга. Орановский ответил мне, что у них будет 20 батальонов в резерве.

Войска 10-го, 17-го корпусов и отряда Дембовского объединены под начальством ген. Бильдерлинга. 2-й Сибирский корпус занимает укреплённую позицию у Фулина и составляет связь между войсками Бильдерлинга и Иванова. В общем резерве армии оставляю 4-й Сибирский корпус — 24 батальона и 1-й армейский корпус, уже собравшийся полностью [319] — 32 батальона. По совету начальника штаба Сахарова, который я одобрил, 1-й армейский корпус будет расположен на пути Хелундян — Телин, западнее вёрст 18 станции (железнодорожной) Усытхой в местности Шутайзы — Шутинпу. С этих мест корпусу по обрекогносцированным путям возможно будет подать помощь Иванову, Штакельбергу и Бильдерлингу. Расстояние до Фушуна от дальней дивизии, однако, до 20 вёрст. Выход из дивизии, расположенной у Хушинпу, к пути отступления Иванова около 15 вёрст. Полезное действие подхода будет обнаружено уже через 10 вёрст. Для подачи помощи Штакельбергу надо будет сделать 15 вёрст.

4-й Сибирский корпус будет мною, вероятно, расположен на Мандаринской дороге у сел. Эртайдзы. Отсюда корпус этот тоже может быть направлен к Фушуну.

План японцев возможен следующий: демонстрация против нашего правого фланга, на правом берегу Хунхе. Нападение на железную дорогу. Атака с фронта армиею Оку. Куроки и Нодзу действуют против нашего левого фланга. Первое время две или три дивизии Нодзу составляют общий резерв Оямы за правым флангом расположения японцев или в зависимости от путей — за центром.

Готовлюсь дать упорный бой под Мукденом, и бой этот может иметь самые решительные последствия. Если нам удастся отразить японцев, на что я надеюсь, то перейду в наступление немедленно, чтобы использовать победу.

На случай неудачи все распоряжения к отступлению к Телину и Кайюаньсяню сделаны. Пути выбраны, исправлены, этапные пункты определены. Позиция у Телина хорошо укреплена. У Кайюаньсяня определена, но ещё не укреплена. Это было бы новым, тяжёлым испытанием, но перенесём и это испытание, с твёрдостью уповая непреклонно в наш конечный, победный исход.

Но если японцы замедлят наступлением, то я сам перейду против них в наступление. В штабе армии идёт разработка соображений, но ранее получения сих соображений я таковую предварительную разработку уже произвёл. Очень буду рад, если и мои помощники так же решат вопрос. [320] Очень буду рад принять их мнение, если оно покажется мне для дела выгоднее.

Я смотрю на дело так: три японских армии занимают главными силами линии от Ляояна до Бенсиху, всего около 50 вёрст длиною. На правом фланге расположена армия Куроки, которая передовою дивизией прочно занимает Беньяпузу, в 20 верстах к северу от Тайдзыхе. Позиция у этого важного узла путей укреплена. Янтайские копи с высотами у них сильно заняты. Высоты укрепляются. Первоначальной целью наших действий должно быть поставлено: сбросить японцев с правого берега Тайдзыхе. Главный наш удар направить для сего против армии Куроки. Вероятно, овладение узлом путей у Беньяпузы составит первый эпизод наших наступательных действий.

Распределение войск будет сделано соответственно существующему ныне распределению: отряд Иванова (62 батальона) и Штакельберга (24 батальона) пойдут против Куроки. Бильдерлинг (с 10-м, 17-м корпусами и отрядом Дембовского) пойдёт с фронта. Резервы (4-го Сибирского и 1-го армейского корпусов) останутся в моих руках, но 4-й Сибирский корпус будет предназначен к движению, хотя и уступом позади 1, 2 и 3-го Сибирских корпусов по пути Мукден — Беньяпуза, бывшему этапному на Бенсиху.

1-й армейский корпус пойдёт по Мандаринской дороге.

Пойдём первоначально ощупью, делая до 5 вёрст в день.

Ощупав противника, будем атаковать его. Опасаюсь повторных ошибок Келлера, Орлова, Бильдерлинга и Штакельберга, сделанных ими при наступательных действиях.

Продовольствие войск обдумал. Войска, следующие по равнине, будут обеспечены подвозом по железной дороге. Для обеспечения 100 тыс. ртов и 25 тыс. лошадей, которые пойдут по гористой местности, будут работать транспорты армии, поднимающие ныне до 100 тыс. пудов одновременно. Пока сделал расчёт кругооборота транспорта лишь на два перехода, что достаточно до р. Тайдзыхе. Определил пункты расходных магазинов для каждого из корпусов. Принимаю меры, чтобы воспользоваться рекою Хунхе для подвоза запасов к Фушуну. Буду пользоваться и веткой железной дороги [321] к Фушунским копям с целью облегчить довольствие 2-го и 4-го Сибирских корпусов.

Состав корпусов несколько усилился, но всё ещё очень слаб. Наше горе, что укомплектование офицерами и нижними чинами у нас совершенно не обеспечено. В то время как японцы могут держать свои части в полном составе, мы их ныне держим почти в половинном. Но японцы не могут возместить убыль своих офицеров. Этим мы и должны воспользоваться, чтобы посылать в армию наши лучшие силы и этим взять перевес над японцами. Мы стараемся сбыть, что похуже. Особенно слабы у нас некоторые командиры корпусов, но и между ними есть хорошие, к которым отношу Штакельберга, Иванова и, быть может, даже Засулича. Хорош и спокоен Зарубаев. Есть хорошие начальники дивизий. Очень мало хороших бригадных генералов. Есть уже выдающиеся полковые командиры. Масса лучших ротных командиров уже выбыла из строя, но вырабатываются хорошие боевые офицеры.

К сожалению, масса офицеров тяготится войной, участвует в делах без боевого одушевления, а многие, даже в крупных чинах, стремятся притвориться больными и уехать в тыл. Из крупных начальников я тотчас отчисляю от должностей, кто плохо заявил себя в этом отношении.

Масса нижних чинов хороша. Но тоже война им чужда. Одушевления нет. Новая обстановка действует на них подавляющим образом. Они более нервны, чем 27 лет тому назад, более рассуждают, требуют более решительного с ними образа действий и примера. Сибирские войска, несомненно, лучше себя заявили, чем прибывшие из Европейской России. Наравне с сибирскими можно поставить только полки: Козловский, Воронежский (31-й див.) и полки Зарайский и Моршанский (35-й див.). Эти полки уже более года на Дальнем Востоке и укомплектованы из обязательного срока службы молодёжью. Запасные в общем хуже кадровых. Из запасных наиболее ненадёжны старшие возрасты (40 и более лет от роду). [322]

9 сентября. Фулин. (Императорские могилы)

Фулин — стоянка 1-го Сибирского корпуса и позиция сего корпуса, обеспечивающая левый фланг позиции у Мукдена. Позиция на реке Хунхе очень сильная и прекрасно укреплённая. Есть ходы сообщения, блиндажи. Стоянка войск редкая: кругом рощи, вблизи река, почва сухая, лес хвойный и лиственный. Санитарное состояние войск отличное. Успел пополнить ряды дивизий 8500—9000 человек. Офицеров ещё мало. Передал сегодня, после освящения, четыре знамени четырём полкам 9-й стрелковой дивизии. Картина была величественная: стоя близ позиции, которую нам придётся защищать, клялись накануне решительных боёв. Серьёзны и вдумчивы у всех были лица. К сожалению, слова присяги неудачно редактированы. Больше говорится об интересе и личности государя, чем о великом государевом деле по отношению всей России. Неудачны особенно слова «споспешествовать». Трудно произносить, трудно повторять, ещё труднее понять: зачем в хорошую русскую речь и для такого торжественного и важного, как присяга, дела вставлять такие словечки?

9-я дивизия, к которой я с некоторым недоверием отнёсся, когда смотрел её в первый раз, вынесла серьёзное боевое испытание и прочно сплотилась.

Угостил завтраком 50 офицеров 9-й дивизии, а вечером после объезда позиции посетил лагерь 9-й дивизии, где принял чай от офицеров. Играли хоры музыки, пели песельники, кричали «ура». Осмотрел заповедную рощу и могилу императоров. Содержаны небрежно. Забор обваливается. Внутри заповедной рощи паслись китайские лошади и мулы. Смотритель заповедной рощи, много лет занимавший эту должность, посажен в тюрьму за продажу из заповедной рощи лесных материалов жителям Мукдена. Как раз вчера я отвечал адм. Алексееву на протест китайского правительства, обвинявшего нас в порубке у Фулина деревьев в заповедной роще, в проложении по ней дорог и проч. Обвиняли ещё в том, что мы заняли в Мукдене все правительственные учреждения. [323]

Дороги мы, действительно, привели в порядок и кое-что вырубили, чтобы открыть обстрел с наших укреплений, но сделали это, отнюдь не трогая заповедной рощи, помещённой в ограде.

10 сентября

Сегодня вёл длинные переговоры с ген.-лейт. Жилинским. Он сообщил мне, что неожиданно для них последовало по Главному штабу от военного министра высочайшее повеление о сформировании второй армии из 6-й Сибирской, 8-й армейской, 5 стрелковых бригад и других частей войск; командующий армией ещё не назначен — кто будет, неизвестно, но, по мнению Жилинского, вероятно, не Линевич. Что на мой запрос: что делать первой Маньчжурской армии — дожидаться ли совместных действий со второй армиею и бездействовать или, ввиду крайней невыгодности такого бездействия и даже невозможности, если не мы пойдем вперёд, а пойдут вперёд японцы, действовать, как я и предполагал, и в этом последнем случае что будут делать 6-й и 8-й корпуса: будут ли бездействовать или помогут нам, — наместник поручил ген.-лейт. Жилинскому передать мне, что он признаёт необходимым 6-й Сибирский и 8-й корпуса, по мере прихода их, направить на театр военных действий, не дожидаясь сформирования 2-й армии, что это даст мне возможность отстоять Мукденские позиции. Жилинский прибавил мнение наместника, что если бы нам удалось при наступлении японцев на Мукден нанести им хороший удар, то, вероятно, не понадобилось бы и сформирование 2-й армии.

6-й Сибирский корпус привёл ген.-лейт. Соболев. Совершенно непригоден к командованию строевой частью. Слаб и фантазёр. Строя не знает.

Ещё одним негодным корпусным командиром будет больше.

Жилинский прибавил требование наместника, чтобы 6-й корпус не дробить по мелким отрядам, а чтобы он действовал в совокупности. Я ответил, что это не должно касаться бригады, оставляемой в Телине на охране сообщений, с чем согласился и ген. Жилинский. [324]

12 сентября

Сегодня утвердил основные данные для перехода в наступление. В общем, по докладам Сахарова и Харкевича, они совпали с моими, ранее изложенными. Если японцы нас не атакуют, мы пойдём к ним навстречу. Штакельберг будет командовать, направляясь против Куроки, 1, 2 и 3-м Сибирскими корпусами. При этом 2-й и 3-й будут действовать против правого фланга Куроки и в обход его (считая фланг этот в Бенсиху), 1-й корпус пойдёт с фронта.

Бильдерлинг поведёт 10-й и 17-й корпуса и отряд Дембовского против фронта, занятого армиями Оку и Нодзу (Ляоян — Янтайские копи). Крайний левый фланг будет охранять Ренненкампф с 14 батальонами и 18 сотнями (Экк будет ему подчинён). Еще восточнее будет действовать Мадритов. На крайнем правом фланге будет действовать Коссаговский.

В резерве в моём распоряжении, уступом позади, в полперехода, будут двигаться 4-й Сибирский и 1-й армейский корпуса (56 батальонов).

В Мукдене будет собираться 6-й корпус, имея бригаду в Телине.

Идея операции — сбросить японцев с правого берега Тайдзыхе на левый; средство: теснить левый фланг Куроки. При успехе — отрезать его от гор и все армии японцев прижать к рекам на западе.

Начало действий — овладение позициями у Беньяпузы.

16 сентября

Вчера подписал, перекрестясь, диспозицию для перехода в наступление.

Первоначальною задачей наступления я поставил: сбросить противника с правого берега р. Тайдзыхе. Средствами для сего выбрал наступление с фронта с обходом правого фланга. Фланги предположены: левый несколько западнее г. Ляоян, восточный — несколько западнее Бенсиху (на Тайдзыхе). Первоначально бой за Беньяпузу. Этот бой и первые дни марша и рекогносцировки должны выяснить [325] группировку сил противника. Если бы оказалось, что противник растянулся, предполагая охватить наши фланги, то, быть может, приму решение прорвать его расположение. Оба корпуса, составляющие мои резервы, будут двигаться уступом позади центра боевого порядка наступления, готовые подать помощь левому, правому флангам или рвать центр. Когда выяснится, что на флангах мы не имеем значительных сил, то я притяну к себе и 6-й Сибирский корпус, который будет расположен (сосредоточится к 28 сентября пехотою): 24 батальона у Мукдена и 8 батальонов у Телина.

Первоначально 10-й и 17-й корпуса будут действовать демонстративно: по взятии Беньяпузы и выяснении расположения противника решатся для них задачи. Первые переходы будут незначительны. На третий день движения и, вероятно, на четвёртый произведём рекогносцировку. Мы так недостаточно знаем о расположении японцев и сделанных ими укреплениях, что не могу рисковать производством неожиданного для них нападения после форсированного марша. Нам надо верную победу. Колонные начальники неопытны в совершении наступательных движений и будут действовать в восточной части в гористой местности, а в западной — в гаоляне. Многие войсковые части (1-й и 6-й корп.) ещё не были в деле. Все это обязывает к осторожности. Особенно боюсь за Бильдерлинга и Случевского. Первый, как и 20 августа, может вторично не выдержать экзамена. Возможно, что японцы атакуют нас ранее: я назначил перейти в наступление 22 августа (бой под Ловчей) {58}. Может случиться, что мы одновременно перейдём в наступление. Тогда столкнёмся между Тайдзыхе и Хунхе. Готовимся и к этому случаю.

Сего числа в 1, 2, 3, 4 и 5-м Сибирских, 1, 10 и 17-м армейских располагаю 151 000 штыков. В 6-м Сибирском корпусе, вероятно, 27 000 штыков.

По корпусам эта цифра, в зависимости от потерь убитыми и ранеными, распределяется так: [326]

          1-й Сиб. корп. -- 19 700
          2-й  "     "   --  7 100           (5 стр. див.)
          3-й  "     "   -- 16 700
          4-й  "     "   -- 20 000           (?)
          5-й  "     "   -- 19 000           (?)
          1-й арм.   "   -- 27 000
          10-й "     "   -- 19 000
          17-й "     "   -- 23 000
                         ----------
                     ИТОГО 151 500

6-й Сибирский корпус дан мне без включения в состав армии, с условием не дробить его по отрядам.

Вчера донёс государю, что утвердил основания для наступления. Офицеры не пополнены. Продовольствие, патроны есть. Санитарные средства есть. Транспорты до Тайдзыхе достаточны. Шанцевый инструмент не пополнен. Потеря его была очень большая. Ежедневно прибывает выздоравливающих 500—600 человек. Отправляем заболевших 300—400 человек.

17 сентября

Приказом войскам Маньчжурской армии 15 сентября № 8, в наступлении примут участие:

Западный отряд.

Ген. от кав. бар. Бильдерлинг:

64 бат., 184 ор., 40 эск. и сот., 6 кон. ор., 2 сап. бат.

Восточный отряд.

Ген.-лейт. бар. Штакельберг:

73 бат., 32 пулем., 130 ор., 16 горн. ор., 6 морт., 34 сот. и эск., 6 кон. ор., 6 кон.-гор. ор., 3 сап. батальона.

Общий резерв.

Ген.-лейт. Зарубаев:

24 бат., 48 ск. ор., 36 поршн., 30 морт., 5 сот., 1 сап. батальон.

Ген. бар. Мейендорф:

32 бат., 96 ор., 4 сот., 12 кон. ор., 1 сап. батальон.

Ген.-майор Мищенко:

11 сот., 6 кон. ор., 2 кон.-гор. ор. 

Охрана флангов.

Правого:

Ген.-майор Дембовский:

12 бат., 18 ск. ор., 8 поршн., 16 сот., 6 кон. ор., 1 сап. бат., 1 понт. батальон.

Ген.-майор Коссаговский:

6½ бат., 16 ор., 9 сотен.

Левого:

Ген.-лейт. Ренненкампф:

13 бат., 20 ор., 16 сот., 4 кон.-гор. ор., 1 рота сапёров.

Мадритов:

1 бат., 2 кон. охот. ком., 2 сот., 2 ор.

Охрана тыла:

6-й Сиб. корп.: 32 бат., 96 ор., 6 сот., 1 сап. батальон.

2) Атаковать превосходными силами 1, 2 и 3-го Сибирских корпусов (Восточный отряд) правый фланг противника, [328] с охватом этого фланга с востока. Первоначальной целью для действий поставить овладение позициями у Беньяпузы.

3) Резервом (1-й армии и 4-го Сибирского корпуса) двигаться между группами войск Западного и Восточного отрядов, уступом позади, в готовности поддержать как восточную, так и западную группы.

4) 6-му Сибирскому корпусу оставаться в Мукдене в готовности, двигаться или к одному из флангов, или в состав общего резерва войск, действующих против фронта Ляоян — Бенсиху.

5) Отрядам, охраняющим фланги, прежде всего заниматься этою задачею.

24 и 25 сентября, вероятно, пройдут в рекогносцировках расположения противника, которые и должны дать нам данные для определения дальнейших действий.

Готовлюсь, если бы японцы стянули главные силы к своему правому флангу, сделать попытку прорвать центр их расположения в направлении на Янтайские копи, употребив для сего, кроме 10-го и 17-го корпусов, ещё 4-й Сибирский и 1-й армейский и притянуть в резерв к ним 6-й Сибирский.

22 сентября

Сегодня вся армия двинулась вперёд. Делает небольшой переход. Завтра выступаю и я с 4-м Сибирским корпусом за серединою фронта наступающих корпусов, дабы поспеть, куда потребуют обстоятельства. Вероятно, ранее всего придётся ехать к Беньяпузе. Но если главные силы японцев, стоящие против фронта наступления 10-го и 17-го корпусов, зашевелятся и перейдут сами в наступление, то нам придётся ввести в дело свои резервы, и тогда я буду с 10-м или 17-м корпусом.

Сегодня утром служил молебен о даровании победы. Крепко молился о послании мне богом разума. Победа необходима. Надо спешить выручкою Порт-Артура. Есть предел всякому геройству. Гарнизон уже потерял 14 000 убитых и раненых. Мало снарядов. Все меры, мною принимаемые для доставки в крепость снарядов и продовольствия, удаются только отчасти. Послали уже несколько транспортов с орудийными [329] патронами. Недавно один захвачен хунхузами близ монгольской границы. Разграблено 300 (триста) арб со снарядами. Продовольствия ещё имеется на несколько месяцев.

Крепко надеюсь разбить японцев. Для них оборона дело новое.

5 октября

Не нашёл времени занести что-либо в дневник эти дни. Наступление началось благополучно, но Восточный отряд в гористой местности за Беньяпузой встретил трудности и не мог овладеть двумя перевалами, чтобы войти в связь с другими корпусами. Вышла задержка. Японцы воспользовались неудачею действий Восточного отряда и перешли против нас в наступление. Мы действовали неискусно и не с должным упорством. К сожалению, были случаи, когда мы отступали перед слабейшими численно японцами. Некоторые корпусные командиры — Случевский, отчасти Зарубаев, — не испытав все средства борьбы, отступали от вверенных их обороне позиций, а Случевский отступил, даже не предупредив своего соседа Мейендорфа, чем поставил его в тяжёлое положение. Отступил без основания. В особенности, к сожалению, не особенно твёрдыми оказались полки 1-го армейского корпуса. Два дня тому назад Петровский и Вильманстрандский полки отступили, почти бежали при нападении японцев ничтожными силами ночью на наше расположение. У многих была паника. Забежали очень далеко. Из Новочеркасского полка, комплектуемого петербуржцами, после боя масса людей ушла в тыл. Их теперь собирают. При двух ночных атаках японцев на расположение 17-го и 10-го корпусов мы потеряли 46 орудий. Стыдно. Обидно для русского оружия писать эти строки. Теперь к ночи отвозят орудия несколько более в тыл.

Лучше других дрались полки 4-го Сибирского корпуса и 1, 2 и 3-го Сибирских корпусов. Недурно вёл себя 6-й Сибирский корпус. Хуже всех дрались полки 1-го армейского корпуса, но и тут были исключения. Я пишу эти жёсткие строки, ибо очень требователен. По общепринятому масштабу, все войска дрались самоотверженно. Мы ведём восемь дней непрерывный бой и потеряли свыше 45 000 человек [330] убитыми и ранеными в пехоте. Это число надо считать на 160—170 тыс. пехоты. Но некоторые части потеряли половину и даже две трети своего состава и продолжают драться. Некоторые роты имеют по 20 человек и всё ещё дерутся. Многие полки составляют только слабые батальоны. Вчера осматривал 36-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. Он пришёл из боевой линии в составе менее 400 человек. Но многие унесли раненых, и начальник дивизии рассчитывает, что соберётся до 700 человек. В 4-м Восточно-Сибирском стрелковом полку в одном из боёв одна (левофланговая) полурота осталась в составе 20 человек, но не оставила порученную ей позицию и, израсходовав все патроны, била японцев камнями, когда они лезли к расположению роты на штурм.

Третьего дня мы взяли обратно у японцев сопку с деревом. Ввели в бой свыше 24 батальонов. Японцев была бригада на позиции и полк или два в поддержке, но не близкой. После ожесточённого боя и рукопашной схватки мы взяли все уже укреплённые японцами позиции и захватили 11 орудий и 1 пулемёт. Войсками командовал ген. Путилов (командир 1-й бригады 5-й стрелковой дивизии). Посещённые мною позиции носили следы борьбы грудь с грудью. В некоторых траншеях лежали наши и японские трупы в большом числе. Многие заколоты. Многие заколоты и у нас. Несколько офицеров убито в штыковом бою. Оружие убитых солдат наших окровавлено. Видел изломанные приклады, следы сабельных ударов на японских ружьях (офицерская и фельдфебельская работа). Видел погнутые и изломанные штыки наши и ножи японские.

Донося государю об этом молодецком деле, указал как на наиболее отличившийся 19-й стрелковый полк, который бросился в штыки без выстрелов. Просил наградить ген.-майора Путилова Георгиевским крестом. Сегодня государь прислал мне тёплую депешу и предоставил наградить Путилова Георгием. Послал ему сейчас свой крест.

Приказываю ежедневно: самый упорный, отчаянный бой. Приглашаю командиров корпусов давать личный пример. Духом твёрд и неизменно верю в нашу победу. [331]

От страшной орудийной пальбы из 1000 орудий была вызвана сильная гроза и проливной дождь. Дороги испортились.

7 октября

Вчера охотники 20-го стрелкового полка ночью проникли к неприятельскому расположению и вывезли ещё три японских орудия. Сегодня охотники 35-го стрелкового полка вывезли ещё одно орудие. Японцы, по-видимому, сильно потерпели, если не принимают даже мер спасти орудия, что могли бы сделать.

Сейчас получил донесение командира 10-го корпуса (№ 1574, 7 октября) из Даянельтуня, в котором наличный боевой состав 9-й пехотной дивизии изображён так:

          В полку                           офиц.     н. чин.
          " 33-м Елецком                     18        1736
          " 34-м Севском                     14        1224
          " 35-м Брянском                    14        1080
          " 36-м Орловском                   12         866
          Итого во всей дивизии . . . . . .  58        4906 чел.

Итого в дивизии 5 000 штыков.

Наш корпус войск ныне менее японской дивизии, если укомплектование дивизий японских идёт так успешно, как о том нам доносят. Но по книжкам пленных и убитых офицеров (ротных командиров) видно, что в некоторых ротах по 220 человек, а в некоторых 120 человек. Всё же рот по 55 человек, как у нас кругом в Орловском полку, нет.

Сидел сейчас у меня Мейендорф, командир 1-го армейского корпуса. Огорчён, что в его корпусе не всё в порядке. Не было достаточно стойкости. Масса нижних чинов ушла в тыл, и теперь её возвращают. Два начальника дивизий — Афанасевич и Чекмарев — заболели. Последний грыжею, требующей клинического лечения. Афанасевич ссылается, что у него открылись раны, которых он не получал. Поручил Мейендорфу сего же числа написать мне о болезни начальников дивизий, чтобы представить того и другого к отчислению [332] от должности. В 31-й дивизии генерал Мау тоже никуда не годится, и Случевский, тоже очень плохой корпусный командир, прикрывает его из слабости. Отличный бригадный — 9-й пехотной дивизии Рябинкин, выдающийся кандидат на дивизию, смертельно ранен.

По донесению Янжула Бильдерлингу, начальник 35-й дивизии Добржинский, которому были подчинены два полка 3-й пехотной дивизии, делал с ними опасные глупости. Буквально заставлял несколько раз брать лбом каменные стены д. Лишимпу. С огромными потерями все штурмы были отбиты, ибо артиллерийской подготовки не было. Наши стояли в нескольких шагах от противника в траншеях, наполненных водою. К ним нельзя было подвезти горячую пищу. Расположение наших обстреливалось с фронта и с фланга (правый фланг 17-го корпуса). В Великолуцком полку, по донесению Янжула, осталось 400 человек. Ген. Тизенгаузен, которого я запросил по телефону по сему донесению, ответил, что оно преувеличено, что наличный состав больше. Я приказал траншеи улучшить, сделать блиндажи, ходы сообщения, обязательно подносить пищу. Для артиллерийской подготовки мортирами, осадными орудиями и поршневыми батареями предложил отвести наши роты из-под Лишимпу несколько назад.

Для характеристики беспорядка в 1-м армейском корпусе можно привести и тот факт, что вот уже четвёртый день не могут разыскать одной роты Нейшлотского пехотного полка.

19 октября

Послал вчера депешу наместнику и военному министру о малой стойкости войск 1-го армейского корпуса, о замене двух начальников дивизий этого корпуса другими лицами и об отозвании генерала барона Мейендорфа. Стал очень нервен. Лично мужествен, но не понимает обстановки и путает. Не понимает корпуса. По заявлению, сделанному Сахарову Лашкевичем, начальником штаба корпуса, и согласному с мнением родного сына Мейендорфа, надо немедленно отослать [333] его в Петербург, что некоторые его распоряжения могут вызвать «панику» в корпусе.

Сейчас у меня сидел полковник князь Трубецкой, родственник Мейендорфа. Командует с успехом 7-м Сибирским полком, составляющим корпусную конницу 1-го армейского корпуса. Он близкое участие принял с 1-м армейским корпусом в деле 1 октября и со слезами на глазах говорил о малой стойкости войск 1-го армейского корпуса. Особенно его удивил Петровский полк. Его, Трубецкого, не предупредив, пехота бросила 1 октября с двумя казачьими батареями, которые он с большим трудом вывез из огня. В ночь на 29 сентября, когда Двурогая сопка с кумирнею была взята ночною атакою японцев, к Мейендорфу прибежали в страхе артиллеристы, и паника готова была быстро распространиться, — он, Трубецкой, со своими казаками охранял штаб-квартиру корпуса, так все растерялись. По его мнению, если и теперь японцы ударят ночью, мы в 1-м армейском корпусе не выдержим и дадим тыл.

Сейчас получил от ген. Гриппенберга депешу следующего содержания: «Душевно приветствую и поздравляю вас с предстоящим назначением главнокомандующим». Не радуюсь.

11 октября

Сейчас государь император прислал мне депешу, в которой назначает меня главнокомандующим всех сил, собранных на Дальнем Востоке. Указывает на сформирование трёх армий. Адм. Алексеева отзывает в Петербург для обсуждения политических дел. Требует соображений по сформированию армий и предназначению командующих сими армиями. Если войска проявят должное и всегда присущее русским войскам упорство, то не сомневаюсь в победе довольно скорой. Если же мы по-прежнему будем слишком нервны и станем массами оставлять поле сражения преждевременно, то борьба затянется и, хотя в победном исходе её я не сомневаюсь, но потребуется много жертв для окончания её.

Полагаю ответить государю, что я полагал бы 1-ю [334] Маньчжурскую армию составить из 1, 2, 3 и 4-го Сибирских корпусов; 3-ю Маньчжурскую — из 10-го и 17-го армейских, 5-го и 6-го Сибирских. В первой армии будет 108, в 3-й — 128 батальонов, 1-й армейский корпус оставить как резерв армий в моём распоряжении. Командующим 1-й армией просить ген. Линевича, командующим 3-й армией ген. барона Каульбарса. Тыл оставить в своём ведении, обратив всех чинов, при мне состоящих по званию командующего армиею, в чинов, органы главнокомандующего. Полевые управления трёх командующих армиями создать применительно к штатам для отдельных корпусов очень усиленного состава.

14 октября

Сегодня государь утвердил моё предположение о распределении корпусов по армиям и выбор командующими армиями: 1-й — ген. Линевича и 3-й — ген. Каульбарса.

17 октября

Эти дни получались усиленные донесения и сведения об ослаблении японцев на их левом (особенно) крайнем фланге (очищено даже Сахепу) и передвижениях к центру и правому их флангу. По-видимому, готовится переход в наступление против нашего центра и даже правого фланга расположения Восточного отряда.

Дабы быть в силах отразить удар, мне предстояло или перейти в наступление, начав движение правым флангом, с целью охватить левый фланг противника, или, сократив фронт и растянутое расположение армии, убрать в общий резерв 6-й Сибирский корпус, пока в составе 24 батальонов и одного казачьего полка. Теперь у меня в резерве: 1-й Сибирский корпус — 24 батальона; 6-й Сибирский корпус — 24 батальона и 10 батальонов 1-го армейского корпуса. Всего 58 батальонов. С этим резервом я чувствую себя спокойным, куда бы противник ни двинулся. Готовлюсь к продолжению наступления, но надо для сего подождать прибытия 61-й дивизии, сбора 1-й Сибирской дивизии. Там решу: двигаться ли с этими подкреплениями вперёд или подождать ещё 8-го армейского корпуса. Главное же, очень важно, чтобы [335] войска повели Линевич, Гриппенберг и Каульбарс, а не случайные начальники бароны: Бильдерлинг, Штакельберг, Мейендорф.

Просил на днях государя о командировании Мейендорфа в Петербург, чтобы почетно убрать его из армии.

Из моих личных сношений с этим прекрасным служакой и человеком вынес убеждение, что ни обстановки, в которой действует вверенный ему корпус, ни корпуса он не понимает. Говорил мне чепуху, совершеннейший набор слов.

19 октября

Оставляю Мейендорфа до нового боевого испытания. По-видимому, надо будет ему дать другого начальника штаба.

Вчера уехал из Харбина в Петербург адм. Алексеев. Обменялись довольно тёплыми депешами. В последнее время Алексеев был ко мне очень предупредителен. Думаю, что мне было бы тяжелее, если бы главнокомандующим назначили Великого князя Николая Николаевича, с его бешеным характером, нелюбовью к людям и лошадям (любит только собак) и самомнением. Линевич и Каульбарс отозвались тепло и с благодарностью. На днях Линевич выезжает к нам. Приготовляю для него штат. В начальники штаба ему наметил, и он согласился, Харкевича. Дежурным генералом берёт Клодта. Генерал-квартирмейстером, вероятно, будет просить Орановского. Придётся согласиться.

Скрыдлов просил тоже приехать ко мне доложить по делам флота.

На ближайшее время мною принято работать, дабы получить следующее распределение войск:

Правый фланг.

Западный отряд: 10, 17-й корпуса, 5-й корпус из 54-й и 61-й дивизии, отряд Коссаговского.

Центр.

1-й арм. корпус, 4-й Сиб. кор. {59}, 1 бригада 5-й стр. див.

Левый фланг. [336]

а) Восточный отряд: 2-й Сиб. корпус: 1-я бриг. 5-й див. — 6 бат., 1-я Сиб. дивизия — 16 бат. = 22 батальона. 3-й Сиб. корпус,

б) Отряд Ренненкампфа — 12 батальонов 71-й дивизии.

Тыл.

3 рез. батальона в Мукдене, 4 рез. батальона у Забелина с гарнизоном в Телине.

Резерв армии:

          1-й Сиб. корп.                24 бат.
          6-й Сиб. корп.                32  "
          Бригада 4-го Сиб. корп.        8  "
                                 --------------
                            Итого       64 бат.

Кавал. резервы:

Сводная дивизия Мищенко

               а) Забайкал. бригада     11 сот.
               б) Урал. бригада          8  "
               в) Кавказ. бригада       12  "
                                 --------------
                                        31 сотня.

23 октября

Посылал депешу государю, прося взять Случевского, даже с производством в Военный совет, но освободить 10-й корпус. Государь сегодня ответил, прося не высылать Случевского из армии и устроить иначе, если не годится как командир корпуса. Указал, что если я согласился сохранить в армии Мейендорфа и Орлова, то можно сохранить и Случевского. Государю неизвестно, что первые два были лично мужественны, но сказать это про Случевского нельзя.

24 октября

Послал депешу государю, прося всё же отобрать корпус войск у Случевского, назначив его в моё распоряжение по инженерной части.

В армии без перемен. Целые дни и ночи идёт редкая орудийная, временами ружейная пальба. В моей штаб-квартире всё это слышно. Просыпаясь по ночам, первое, что делаю, это зову ординарца, высылаю его наружу послушать, идёт ли стрельба и где. Если идёт, спрашиваем по телефону. [337] Телефоном я связан со всеми корпусами и передовыми позициями. 1-й Сибирский и 6-й Сибирский корпуса, составляющие мой резерв, всегда наготове двинуться по моему приказанию. С ними отражу всякое нападение. Вчера была буря и начался снег. Японские часовые ночью были в башлыках и стали менее внимательны. Ночью доходило до 8° мороза. День был солнечный и относительно тёплый. Приказал на биваках петь песни, играть музыке.

Начищают пухнуть у нижних чинов ноги. Не снимают сапог много недель, не ложатся, не моют ног, и всё это от нашего невнимания. Можно было и снимать обувь, и мыть ноги. Приказал наблюсти за этим.

30 октября. Цансаумутун

Третьего дня приехал ко мне на новую стоянку адмирал Скрыдлов. Печален и расстроен. Весьма мрачно смотрит на будущее с морской точки зрения. Флота Тихоокеанского, по его словам, не существует. Представил мне депешу командующего эскадрой в Порт-Артуре Вирена, где содержится заявление, что «всякая новая попытка прорваться во Владивосток неизбежно кончится потерею остатка нашей эскадры».

Во Владивостоке остался из четырёх только один крейсер. «Богатырь» чинится плохо. Крепко течёт. «Громобой» требует ещё починки в течение двух месяцев. Недавно приткнулся у Посьета на скалу. Остаётся только один крейсер «Россия». Относительно Порт-Артурской эскадры Скрыдлов одного мнения, что ей надо держаться в Порт-Артуре сколь возможно долее и, когда крепость будет уже близка к падению или порт совершенно не защищён, выйти в море. Скрыдлов считает, что лучше погибнуть в море, чем достаться в руки японцев.

Адмирал Вирен, командующий эскадрой в Порт-Артуре, несколько смело заявил в своем донесении, что если бы эскадра не возвратилась в Порт-Артур после неудачной попытки прорваться во Владивосток, то Порт-Артур не устоял бы. Помощь Порт-Артуру была, действительно, оказана существенная передачею на вооружение свыше 100 скорострельных [338] орудий разных калибров, в том числе 16 шестидюймовых.

1 ноября

Скрыдлов очень пессимистически настроен относительно эскадры Рожественского. Считает, что успех маловероятен. Что эскадре надо пройти 8 месяцев, что масса случайностей, но что, даже прибыв в воды Тихого океана, эскадра эта будет слабее японской — особенно в числе миноносцев. Что японцы, хотя и поистрепали свою эскадру, но быстро усиливают её новыми судами. Что ещё недавно из верфей Японии выпущено 12 новых миноносцев.

Очень сокрушается о судьбе Владивостокской эскадры. Был против последнего её движения, которое окончилось гибелью «Рюрика». «Богатырь» починен очень плохо. Не было механиков. Чинил портовой инженер, 30 лет тому назад учившийся и совершенно незнакомый с новыми усовершенствованиями в технике. Не было рабочих. Теперь рабочие присланы. Придётся переделывать всё вновь. «Громобой» будет чиниться тоже два месяца. Снова повторил, что остаётся только один крейсер «Россия».

Когда возникла необходимость послать на Сахалин в пост Корсаковский укомплектование в 550 человек, для развёртывания местной команды в батальон, то Скрыдлов отказался дать конвоира к транспорту, который должен был везти это укомплектование, считая это дело опасным. Посылка укомплектования отложена до весны...

Скрыдлов очень недружелюбно относится к Алексееву. Говорит, что это фальшивый человек. Всегда ведёт игру. Армянин, и кровь сказывается. Несчастлив в своих начинаниях. Что ни начнет, всё на гибель. Погубил наш Тихоокеанский флот. Но Скрыдлов признаёт, что Алексеев был отличным командиром судна. Держал всё в большом порядке. Что служба у него на первом месте. Очень бранил его за политику на Дальнем Востоке, за корейское дело, которое привело нас к войне с Японией.

Рекомендовал мне капитана Русина, бывшего военного агента в Японии, на должность докладчика по морским делам. [339] Я слышал о Русине много хорошего и согласился на это.

Вчера приезжал ко мне получить последние указания ген. Линевич. Я его благословил на новый подвиг. Оба были тронуты, несколько раз обнимались, и я его проводил в Хуаньшань, где он вчера и вступил в командование 1-й Маньчжурской армией. Слава богу, мне будет теперь за левый фланг спокойнее.

Начали прибывать в Мукден головные эшелоны 8-го армейского корпуса. Прибыл сапёрный батальон и почти весь Волынский полк. Устраиваю их в землянках за укреплениями левого берега р. Хунхе у Мукдена и зачисляю в резерв всех армий. Готовлю колонные пути, по которым 8-й корпус может быть двинут как на правый, так и на левый фланг нашего расположения. Пути к центру готовы.

Санитарное состояние армии прекрасно. Укомплектования, хотя и медленно, но прибывают. Укрепление позиций продолжается. Оборонительно мы стали весьма сильны. Начинаю усиленно готовиться к продолжению наступления. Порт-Артур крепко меня тревожит.

3 ноября. Станция Суятунь

Осматриваю позиции 5-го и 17-го корпусов. Сегодня осмотрел 12 батальонов разных полков 54-й и 61-й дивизий, составляющих общий резерв 5-го Сибирского корпуса у Пендианзы. Ещё не устроились. Много предстоит работы. Особо энергичной работы не видел. Укомплектования, прибывшие в 5-й корпус, остаются в своей форме. Очень необходимо, чтобы все полки имели запас погон, петлиц.

Участок главной позиций Куанлинпу — Кудязы, мной осмотренный, тоже требует ещё усиленных работ. Не хватает проволоки. Дер. Куанлинпу, особенно батареи к западу от неё, недостаточно прикрыты. Местных препятствий с фланга не устроено. Проволочная сеть узка. Приказал по всему осмотренному мной участку между проволочной сетью и укреплениями проложить несколько рядов волчьих ям. Устроенные два опорных пункта между Куанлинпу и Кудязы [340] очень слабы. Один занят всего полуротою. Приказал значительно усилить их.

Войска стоят на позиции, обстреливаемой противником, бодро. Видел [?] Инсарского полка. Видел на позиции две батареи. Хорошо укрыты. Цели для стрельбы несколько неопределённы. Обед привозят, как мне доложил командир батальона, в 3 часа утра, чтобы не обстреливали. Можно привозить до 6 часов утра. Дух войск хороший. Привыкают к опасности. Тут же расположены и части 61-й дивизии, только что прибывшей и постепенно втягиваемой. Начальствует боевою линиею ген. Артамонов с большим рвением. Храбрый, энергичный, но склонен преувеличивать опасность.

В боевой части под его начальством состоит 12¾ батальонов пехоты, 4 охотничьих команды, 6 батарей, 1 сотня казаков. Всего 9589 штыков, 44 орудия, 68 шашек.

Силы на боевых позициях распределены так:

Передовой пункт у Вудуонина 1323 штыка. Передовые позиции Далиангунь — Шоулинза 4383 штыка. Главная позиция Сыфонтай — Куанлинпу — 2398 штыков, 36 орудий. Резервы у Пендианзы 1485 штыков, 8 орудий, 68 казаков. Приказал позицию у Далиангуня усиленно укреплять, и когда она станет сильна, то защищать её упорно, считая частью главной позиции.

Осмотрел 17-го корпуса — Зарайский и 12-го Великолуцкий полки. Зарайцы, да и великолужцы, смотрят молодцами. У зарайцев — 1900 штыков. Надо скорее прислать укомплектование. У великолужцев ещё меньше. Переформировали полк в трёхротный батальон. Теперь офицеры прибыли, и я приказал развернуть и четвёртый батальон. Начали устраиваться. 3-й день работают. Кое-что успели сделать, но землянки плохи, темны. Пробовал пищу одной из батарей. Ячная крупа не разварилась.

Ранее осматривал части 6-го Сибирского корпуса и 1-го Сибирского корпуса. Лучшее впечатление по бравому, молодецкому виду производит 1-я стрелковая дивизия. Хорошо представились и части 6-го корпуса. Очень заботлив Соболев. Многое делает умело и энергично. Даёт больше, чем я [341] ожидал. Люди 6-го корпуса имеют очень бодрый вид. Начальствующие лица довольно хорошо подобраны.

Наибольшую бодрость видел на передовой позиции на Путиловской сопке. Роты Орского полка, которые окарауливали главную квартиру, мелки, некрасивы, Оренбургской губернии, но имеют надёжный вид. Вчера на смену к ним пришли две роты Волынского полка. Эти выглядят хуже всех. Укомплектованы уроженцами Бессарабской губернии. Мелки, некрасивы, хилы. Офицеры надёжны. Надо будет ввести их в дело с осторожностью. Все осмотренные батареи имеют отличный личный состав.

Ген. Дембовский и его начальник штаба Яковлев производят надёжное впечатление.

Сегодня Бильдерлинг совсем ясно просил о представлении его к Георгию 4-й степени за удержание занимаемых им позиций под напором армии Оку. Ответил, что не могу представить, ибо отступил и, потерял орудия. Смелость великая — говорить о своих подвигах.

Бильдерлинг хвалит Волкова в роли командира 17-го корпуса, но я ещё не знаю, был ли он на месте в минувших тяжёлых делах, выдержанных 17-м корпусом.

Сам Бильдерлинг как корпусный будет на месте. Он тоже признаёт Случевского неподходящим корпусным командиром. Говорил об упадке у него энергии.

Лично Бильдерлинг не прочь идти вперёд и подал дельную записку, тоже указывающую на атаку левого фланга японцев.

Осмотрел дивизионный лазарет, санитарный поезд, питательный пункт Красного Креста, перевязочный пункт Красного Креста. Работают усердно. Готовы принять раненых.

10 ноября

Осмотрел вчера три полка 14-й пехотной дивизии и 41-ю артиллерийскую бригаду. Житомирского [полка] ещё не видел. Лучше других представились минцы. Молодцеватый наружный вид, бодрые ответы. Комплектование из Бессарабии и южных губерний невидное, много слабых, болезненных. [342] Много евреев. Начали устраиваться довольно солидно в фанзах и в землянках. Ещё много работы. Землянки темны, в некоторых один вход. Обмундирование, обозы в порядке. Тёплая одежда тоже. Лошади хороши. Командиры, начиная с начальника дивизии ген. Русанова, внушают доверие. Офицерский состав, кажется, надёжен. 12-й сапёрный батальон представился хорошо. Землянки тоже темны и тоже с одним входом. 40-я (?) артиллерийская бригада только что пришла. Наружный вид людей очень хорош. Части надёжны.

11 ноября

Вчера государь прислал мне депешу, в которой, указывая на тяжёлое положение Порт-Артура, просит, чтобы я сообщил ему предположения относительно облегчения положения крепости.

Сегодня послал ответ, прилагаемый к этой книге в копии {60}. Я ответил, что действительно положение гарнизона серьёзное, но что держаться можно даже с потерей фортов № 2 и № 3, что многое зависит от упорства обороны, что начальники, начиная со Стесселя, ведут себя героями, что продовольствие есть ещё на 5 месяцев, но что крепость больше всего может быть выручена действиями нашей армии с суши и действиями 2-й Тихоокеанской эскадры с моря. Поэтому важен каждый день. Но ранее, чем помочь Порт-Артуру, надо разбить три японские армии. По мере нашего усиления усиливаются и японцы. Развёртывают свои резервные бригады в дивизии (третьи батальоны), быстро укомплектовывают свои части до боевого состава. Мы до сих пор не пополнили своих ляоянских потерь. Многие полки очень слабы. По числу батальонов мы и теперь много сильнее японцев, но по числу штыков наше превосходство недостаточно для решительной победы. У нас будет 320 батальонов (по приходе всех частей 8-го корпуса) с 210 000 штыков. У японцев от 220 до 240 батальонов и штыков до [343] 170—190 тыс. К началу декабря мы ещё усилимся укомплектованием на 15—20 тыс. И можем довести среднюю силу каждой роты до 150 человек. Для лучшего обеспечения успеха нам выгодно было бы ждать прибытия первой очереди частей 2-й армии, а именно прибытия трёх стрелковых бригад и частей 16-го корпуса, но это произойдёт лишь в середине января. Поэтому надо для выручки Порт-Артура рискнуть (итого, рисковать будем третий раз: 1) Вафангоу, 2) бой на Шахе) и двинуться в наступление в первых числах декабря, дождавшись прибытия головной стрелковой бригады или даже не дожидаясь сего. Признавал желательным, чтобы Каульбарс и Гриппенберг прибыли к армии. Распределить между ними, временно, войска полагал в депеше государю так:

1-я армия: 2, 3 и 4-й Сиб. корп. и отряд Ренненкампфа — 104 бат., 67 000 штыков;

2-я армия — 5-й и 6-й Сиб. и 8-й арм. корп. — 96 бат.;

3-я армия — 1, 10 и 17-й арм. корп. — 96 бат.;

мой резерв — 1-й Сиб. корп. — 24 бат.

В конце депеши испросил указания государя по изложенным в депеше моим предположениям.

Во 2-й армии штыков — 73 000.

В 3-й армии штыков — 53 000.

Всего 320 бат. — 210 000 штыков.

14 ноября

Наши охотники становятся всё смелее. Японцы уступают. Мы начинаем снимать часовых, прогонять сторожевое охранение, брать пленных. На днях я приказал по всему фронту потревожить противника, чтобы добыть пленных и по ним определить присутствие и расположение различных дивизий на фронте противника. Взяли 14 пленных. Особенно отличились оренбургские казаки и охотники Бузулукского полка и 4-го Сибирского корпуса. Вчера отличились охотники Новочеркасского полка. Очень смело работают стрелки 3-го Сибирского корпуса и стрелки 5-й Сибирской дивизии. Стали отлично работать охотники 10-го корпуса. Всё ещё не разошлись охотники 17-го корпуса. В отряде Ренненкампфа у Цинхечена третий день идёт бой. Противник силою свыше [344] бригады тщетно атакует наши весьма слабого состава батальоны 71-й дивизии с 18 орудиями, 6 сотнями казаков. Просил упорно держаться. Послал в подкрепление бригаду стрелков 6-й дивизии, дав Линевичу взамен бригаду 9-й стрелковой дивизии {61}. Сегодня пришёл первый эшелон Замостьского полка, последнего из 8-го Сибирского [?] корпуса. Сосредоточение этого корпуса запоздало на неделю времени. Очень опасаюсь, как бы японцы не овладели Санцзинтиньмо. Это богатый район, и, кроме того, лежит на фланге нашей позиции у Мукдена.

19 ноября

У Ренненкампфа дела поправились. Японцы отбиты у Цинхечена и отступили. Похоронено 230 японских тел, взято более 100 ружей и проч. Затем, преследуя их, мы сбили их с двух перевалов, захватили 7 пленных, 50 ружей и похоронили ещё 33 трупа.

Если бы начали ранее преследовать, то взяли бы и орудия. Но не будем судить Ренненкампфа. У него 6½ бат. по силе составляли едва 4 батальона боевого состава. В преследовании приняла участие и бригада 6-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии.

20 ноября

Сосредоточение 8-го армейского корпуса на днях закончится, но укомплектования ещё идут капля по капле. Принимал начальников 14-й и 15-й дивизий Русанова и Иванова. Особо надёжное впечатление производит последний. Из 15-й дивизии видел ещё мало частей войск. Поеду на днях.

Вчера встречал возвращающийся с работ Подольский полк. Командир очень энергичный — полковник Васильев, Генерального штаба, получив от штаба дивизии проведённую цветным карандашом черту по нашей весьма неточной двухвёрстной карте, составленной большей частью по глазомерным [345] съёмкам, принял эту черту как священную и вопреки природе именно по ней разрабатывал дорогу... Признался мне, что по сторонам этой черты было бы гораздо легче работать, но он не смел этого сделать. Разработка получилась, конечно, неудовлетворительная, и придётся работать вновь...

Объезжал эти дни тыловые учреждения и этапы. Этапы в Саалиндзы и Бейтопу нашёл в порядке, но ныне недостаточно иметь возможность принимать по 1000 человек в день. Приказал разбить их каждый для приёма в день по 2000 человек. Больше всё приспособлены фанзы, но есть и землянки. В Бейтопу осмотрел бригаду, там расположенную, 6-го корпуса: полки Мценский и Кирсановский. Всё начальство было на местах. Устроились в землянках хорошо. Вид людей хороший, но слишком пожилые. Говорил с войсками о необходимости напрячь все силы, дабы победить японцев. Что идти домой, не победив, — нельзя. Отвечали сознательно. Офицеры производят довольно надёжное впечатление. Немного хотя, но полки эти в деле уже были. Мало ещё, в сущности, но обстреляны.

Осмотрел три батареи 10-й артиллерийской бригады. Очень надёжны. То же и 1-я мортирная батарея Сибирского полка. Осмотрел два парка. Все представились хорошо.

Позабыл прибавить, что при осмотре сегодня Подольского полка был удивлён очень малым ростом людей 16-й роты, бессарабских уроженцев. Назначил войскам 6-го Сибирского и 8-го армейского корпусов небольшую практику на боевых позициях, приказав выделять для сего от каждой дивизии сих корпусов по два батальона в передовые линии: 5 батальонов в 10-й и 2 батальона в 17-й корпуса. Смена через 4 дня. Охотничьи команды пустить вперёд со старыми охотничьими командами.

Осмотрел подвижные госпитали и дивизионные лазареты 1-го армейского, 6-го Сибирского и 10-го армейского корпусов. Стоят почти без дела. Имеют по нескольку больных, и это правильно, дабы иметь свободные места для ожидаемых раненых. Но что неправильно, это то, что мы не пользуемся огромной рабочей силой, представляемою командами [346] сих лазаретов и особенно ротами санитаров. Кое-что сделали, когда могли сделать многое. Приказал начать готовить фанзы на 210 мест для каждого госпиталя, а когда окончат эту работу, то развернуть их ещё вдвое. Материалы (не хитрые) есть под рукой. Мастеровых можно найти в войсках. Если при этом подвижные госпитали и тронутся вперёд, то приготовленные ими помещения пригодятся для запасных госпиталей или для жилья войск. При своих объездах встречал и осматривал команды выздоравливающих. Две из них в течение 4 последних дней нашёл без тёплой одежды и должен был сам распорядиться о доставке тёплой одежды со склада с моими адъютантами на этапный пункт Саалиндзы, где эти команды были мной задержаны. Приказал произвести расследование. Этапного коменданта в Мукдене подполк. Каменского арестовал на 7 суток. Так как его очень хвалят, поэтому ограничился таким слабым взысканием.

В с. Бейтопу почтово-телеграфная контора найдена мной не в порядке (от полевого телеграфного управления). Чиновники помещаются в той же фанзе, где и работают. Особенно грязно помещение нижних чинов.

Интендантство пока кормит армию успешно. Санитарное состояние армии тоже продолжает оставаться очень хорошим.

Морозы были до 10°, но эти дни погода стоит хорошая.

• Главная
• > Книжная полка
• > Куропаткин А. Н. — Дневник

2010—2015 Design by AVA