ЗА РОДНУЮ ОДЕССУ
Обстановка на южном участке советско-германского фронта с каждым днем осложнялась. В связи с этим Военный совет Черноморского флота все больше внимания уделял обороне северо-западного побережья.
Еще в первые дни войны нарком Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов потребовал: «В случае окружения Одессы организовать поддержку и питание с моря. Для обороны базы, поддержки сухопутных войск по обстановке использовать корабли и авиацию основного ядра Черноморского флота» {24}.
5 августа 1941 г. Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу войскам Южного фронта: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот» {25}.
Эту дату принято считать началом героической обороны Одессы, продолжавшейся 73 дня. [74]
Для защиты города с моря и содействия сухопутным частям 6 августа приказом наркома ВМФ был сформирован отряд кораблей Северо-западного района. Его флагманом стал крейсер «Коминтерн» (командир — капитан 2 ранга И. А. Заруба, комиссар — батальонный комиссар И. Н. Шакин). В состав отряда (командир — контр-адмирал Д. Д. Вдовиченко, военком — батальонный комиссар Я. Г. Почупайло) вошли также эсминцы «Шаумян», «Незаможник», вторая бригада торпедных катеров, дивизион канонерских лодок, отряд сторожевых катеров, минный заградитель «Лукомский», дивизион тральщиков и четыре болиндера.
Отряд был подчинен командиру Одесской военно-морской базы.
12 августа противник начал первый штурм Одессы. Уже на следующий день немецко-румынские войска вышли к берегу моря в районе Сычавки (между Очаковом и Одессой), в результате чего город оказался полностью изолированным с суши. С этого момента связь с Одессой могла осуществляться только по морю и воздуху.
Приморская армия, занимая линию обороны полукольцом вокруг Одессы с флангами, упирающимися в море, оказалась отрезанной от основных сил Южного фронта. На правом фланге линия обороны проходила от города примерно в 30, на левом и в центре — в 40 километрах. Гитлеровское командование начало установку артиллерийских батарей, нацеленных на Одессу.
Имея пятикратное численное превосходство, противник продолжал штурм города. Упорные бои развернулись 25 августа. Обстановка становилась все более напряженной. Не добившись успеха в наступлении по всему фронту, враг сосредоточил свои усилия на флангах. Наиболее опасным был восточный прибрежный участок, где фашистские войска пытались еще ближе подойти к порту и держать его под прицельным огнем.
26 августа их батареи, расположенные в районах Чебанки, Фонтанки и Гильдендорфа, открыли огонь по порту и городу, а также по кораблям и транспортным средствам, находившимся в районе Одессы. В 19 час. 05 мин. на территории порта разорвался первый артиллерийский снаряд противника. Теперь по [75] городу могла наносить удары не только вражеская авиация, но и артиллерия.
Обстрел порта артогнем затруднял базирование кораблей, особенно крупных, обеспечение подвоза подкреплений обороняющимся войскам. При выгрузке боезапасов даже один удачно выпущенный вражеский снаряд мог наделать много бед.
Для успешной борьбы против артиллерийских батарей противника важно было знать их точное местоположение. Ночью 26 августа штурман стоявшего в порту крейсера «Коминтерн» лейтенант Ю. И. Максюта позвонил в штаб военно-морской базы и доложил, что только что взял пеленг на вспышку орудийного выстрела, после чего через 25 секунд в гавани разорвался снаряд. Второй пеленг во время очередного выстрела был взят из расположения 1-го морского полка. Их пересечение обозначило, хотя и весьма приблизительно, вероятное месторасположение батареи. Она находилась в 17 километрах от порта. Развернутые вскоре посты по орудийным вспышкам довольно точно определили ее позицию. По этим данным наши береговые батареи подавили орудийные установки врага.
В контрбатарейной борьбе активно участвовали и корабли, имевшие явные преимущества перед береговыми стационарными батареями, так как могли быстро менять позиции и наносить удары с малых расстояний.
В начале обороны артиллерийская поддержка войск возлагалась на отряд во главе с «Коминтерном». По мере усложнения обстановки к артобстрелу противника стали привлекаться крейсеры с более мощным артиллерийским вооружением: «Червона Україна», «Красный Крым», «Красный Кавказ», а также лидер «Ташкент» и новые эскадренные миноносцы.
Крейсер «Коминтерн» продолжал оказывать помощь защитникам города огнем орудий главного калибра и зенитных батарей. Корабль принимал также участие в обеспечении перевозок войск для усиления гарнизона, эвакуации раненых.
Решение всех этих задач осуществлялось в условиях превосходства авиации противника. Крейсер систематически, почти ежедневно подвергался ее ударам как при нахождении в море, так и в базе. Кроме того, в море постоянно существовала угроза подрыва на выставленных гитлеровцами неконтактных минах, [76] а в базе начиная с 25 августа — и артиллерийского обстрела.
Ежедневные артобстрелы порта затрудняли базирование «Коминтерна». Приходилось убирать с палубы осколки от разорвавшихся вблизи снарядов, осматривать борта и надстройки, ликвидировать повреждения. Крейсер нес потери и в личном составе.
Огневая поддержка кораблей, в которой участвовал и «Коминтерн», сыграла большую роль в обороне города, особенно если учесть недостаток артиллерии в сухопутных войсках (в восточном секторе — не более трех орудий на километр фронта). Только с 25 августа по 1 сентября четыре крейсера, включая «Коминтерн», два лидера эсминцев, четыре эскадренных миноносца и другие корабли, провели 66 стрельб.
В эти напряженные дни противник пытался не допустить разгрузку в порту прибывших военных грузов.
1 сентября в Одессу пришел транспорт с боеприпасами и немедленно стал под выгрузку. Над городом стоял гул артиллерийской канонады, в небе систематически появлялись вражеские самолеты. В гавани рвались снаряды. В этих условиях подавление батарей осуществлялось крейсерами «Червона Україна» и «Коминтерн», четырьмя эскадренными миноносцами. Все фашистские батареи замолчали.
В первые дни сентября «Коминтерн» огнем своих орудий самостоятельно или совместно с другими кораблями ежедневно поддерживал войска восточного сектора обороны, рассеивал скопления противника, уничтожал его боевую технику, подавлял артиллерийские батареи в районах Гильдендорф, Вапнярка, Александровка, Новая Дофиновка и Сычавка. Артиллеристы крейсера успешно вели стрельбы не только днем, но и ночью. Они производились по площади с дистанции 40—50 кабельтовых (7,5—9,0 км). В ночное время применялись осветительные снаряды. При стрельбе по берегу корабль израсходовал 191 фугасный и 8 осветительных снарядов. Особенно удачно действовали орудийные расчеты командиров отделений В. Т. Боровика, А. И. Дубова, А. Ф. Дроженникова, В. Я. Сороки.
Командование армейских частей и подразделений неоднократно благодарило экипаж «Коминтерна» за активную артиллерийскую поддержку, точность и эффективность попаданий. Горячая благодарность [77] коминтерновцам за огневую поддержку выражалась, например, в письме красноармейцев 25-й Чапаевской дивизии.
Боевые потери, а также формирование отрядов морской пехоты увеличивали существовавший недокомплект личного состава. Однако и в этих условиях крейсер продолжал решать возложенные на него задачи. Артогнем «Коминтерн» уничтожил сотни румынских и немецких солдат и офицеров, десятки танков, броне- и автомашин, вывел из строя несколько минометных и артиллерийских батарей. Большая заслуга в этом принадлежит командиру артиллерийской боевой части старшему лейтенанту Н. А. Степанову, служившему на крейсере с августа 1940-го до середины ноября 1941 года. После ремонта, окончившегося незадолго до начала войны, в короткий срок все орудийные расчеты под его руководством были подготовлены к стрельбе по берегу и самолетам. Это позволило активно поддерживать армейские части и морскую пехоту, успешно отражать атаки фашистских самолетов.
Крейсеру приходилось постоянно участвовать в борьбе с вражеской авиацией, наносившей массированные удары по оборонявшимся войскам, городу, кораблям и транспортам. Число воздушных налетов с каждым днем росло. На «Коминтерне» в сутки в среднем объявлялось 10—15 тревог, а в отдельные дни — до 20—25. Колокола громкого боя, радиотрансляционная сеть крейсера оповещали личный состав о появлении вражеских самолетов. Орудийные расчеты мгновенно занимали свои места. Отражая атаки, зенитчики нередко часами, сутками не уходили с боевых постов. Имея на вооружении устаревшие зенитные установки, они с изумительным хладнокровием, смело вступали в бой с сильным противником и выходили победителями.
Эффективность борьбы с вражеской авиацией зависела не только от своевременного обнаружения самолетов, поддержания сил и средств противовоздушной обороны корабля в повышенной боевой готовности, но и от умелого и своевременого распределения огня по воздушным целям, особенно в тех случаях, когда налеты осуществлялись одновременно с нескольких направлений. Все это обеспечивалось включением крейсера в общую систему противовоздушной обороны [78] защищаемого района, продуманной организацией наблюдения за воздухом, высокой подготовленностью личного состава. Его действия были доведены до автоматизма. Безупречно была отработана и взаимозаменяемость в зенитных расчетах.
Эти качества особенно проявились 18 августа, когда 9 самолетов-пикировщиков атаковали крейсер в порту. В то время экипаж готовился к приему пищи, однако зенитные расчеты находились на своих постах, наблюдатели зорко следили за воздухом.
Неожиданно прозвучал сигнал воздушной тревоги. Через минуту все были готовы к отражению атаки.
С подходом вражеских самолетов в зону действий зенитной артиллерии, первой огонь открыла 76,2-мм батарея. Вслед за нею заработали 45-мм полуавтоматические пушки и пулеметы. Приблизившись, «юнкерсы» перешли в пикирование. Зенитчики отбивали одну атаку за другой.
Распределение целей между зенитными батареями и орудиями 76,2-мм батареи осуществлялось командиром зенитного дивизиона старшим лейтенантом В. В. Авдеевым, а между 45-мм пушками и пулеметами — командиром зенитной батареи лейтенантом А. Д. Свиридовым.
Бомбардировщики поочередно пикировали на корабль и сбрасывали на него свой смертоносный груз. Но ни вой «юнкерсов», ни взрывы бомб вокруг крейсера, ни грохот орудий и пулеметов не смогли сломить боевого духа моряков. Фашистам не удалось серьезно поразить «Коминтерн». Только одна бомба разорвалась на пирсе на расстоянии пяти метров от его правого борта, причинив кораблю некоторые повреждения. На верхней палубе вспыхнул пожар, нарушилась связь главного командного пункта с командными пунктами и боевыми постами. Осколками были оборваны антенны, перебит вспомогательный трубопровод, в надводной части корпуса появились пробоины (позднее моряки насчитали их свыше 70 — размером от 10 до 150 мм).
В этом бою экипаж понес значительные потери в личном составе. Было убито 6 и ранено 46 человек.
Моряки тяжело переживали гибель товарищей. Среди убитых был комсомолец С. М. Слободнюк, у которого осколком авиационной бомбы пробило комсомольский билет, хранившийся в левом нагрудном [79] кармане. Ныне этот билет находится в Центральном военно-морском музее. На его обложке надпись: «За кровь твою мы, твои боевые друзья, отомстим фашизму! Смерть за смерть!» Эту клятву комсомольцы крейсера сдержали.
При отражении воздушного налета осколками от разрыва бомб почти полностью были выведены из строя расчеты двух зенитных орудий. На помощь одному из них пришел старший штурман крейсера лейтенант Ю. И. Максюта, и орудие продолжало вести огонь. Зенитчик старшина 2-й статьи Ф. И. Наконечный был тяжело ранен, но не оставил своего поста до окончания боя. В другом зенитном расчете остался лишь установщик прицела комсомолец В. Д. Жуковский, но орудие не прекращало разить врага. Краснофлотец Жуковский занял место наводчика, а секретарь бюро комсомольской организации корабля И. М. Макиенко заменил командира орудия и заряжающего. Отлично действовал командир отделения пулеметчиков комсомолец И. С. Буга. В течение боя он три раза перебегал от одного пулемета к другому, ведя стрельбу по пикировщикам.
При тушении пожара самоотверженно действовали Я. Т. Абросимов, К. И. Павленко, Я. Я. Очерет, В. Н. Высоцкий, А. Я. Онищенко и многие другие. Когда на пути огня оказалась бочка с бензином, старшина Абросимов, рискуя жизнью, вынес ее через пламя, предотвратив тем самым распространение пожара. Умелыми и решительными действиями моряков он был ликвидирован за восемь минут.
Быстро и четко действовал в боевой обстановке военфельдшер В. А. Заяц. Будучи раненным, он не оставил свой пост до тех пор, пока медицинская помощь не была оказана всем, получившим ранения.
Нанесенные крейсеру повреждения в тот же день к вечеру в основном были устранены, и «Коминтерн» вышел в море. Ремонт осуществлялся под руководством командира электромеханической боевой части военинженера 3 ранга А. С. Жадейко.
За проявленные мужество и героизм большая группа краснофлотцев, старшин и командиров была отмечена орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги». Награды получили лейтенант Ю. И. Максюта, военфельдшер В. А. Заяц, [80] краснофлотцы и старшины В. Д. Жуковский, С. П. Гончаров, И. П. Братченко, Ф. И. Наконечный и др.
В ходе боев совершенствовалась организация управления силами и средствами противовоздушной обороны корабля. Большая заслуга в этом принадлежала командиру зенитного дивизиона старшему лейтенанту В. В. Авдееву и командиру зенитной батареи лейтенанту А. Д. Свиридову. «Сначала я, — вспоминал впоследствии командир батареи, — командовал всеми орудиями. Но опыт показал, что при налетах авиации одновременно с разных направлений такая практика не давала достаточно эффективных результатов. Поэтому одно орудие стало выделяться для самостоятельного управления, что позволило более успешно противостоять атакам неприятельской авиации при звездных налетах».
Отражение воздушных атак на средних и больших высотах затруднялось из-за отсутствия на «Коминтерне» автоматических орудийных установок.
Всего за время пребывания крейсера в Одессе зенитчики 47 раз открывали огонь по самолетам противника. И каждый раз они вынуждали немецких летчиков уклоняться с боевого курса или сбрасывать бомбы, не долетая до расчетной точки. При отражении ударов «Коминтерном» было израсходовано 1800 снарядов и более 7300 патронов.
В условиях постоянных налетов вражеской авиации и артиллерийских обстрелов командование крейсера придавало важное значение маскировке. Она включала в себя целый комплекс, мероприятий: дымовые завесы, затруднявшие противнику корректировку артиллерийского огня и прицельное бомбометание; смену мест стоянки корабля после разведывательных полетов гитлеровских самолетов в предвечерние сумерки (иногда крейсер с наступлением ночи выходил в море и до утра маневрировал в Одесском заливе); камуфляж корабля.
Моряки с «Коминтерна» героически сражались с фашистами и на сухопутном участке оборонительного рубежа города. Как уже отмечалось, с крейсера были направлены и морскую пехоту в полном снаряжении около ста краснофлотцев, старшин, командиров и политработников во главе с помощником командира корабля старшим лейтенантом Неволиным. Они пополнили Первый полк морской пехоты под командованием [81] полковника Я. И. Осипова. Бывший матрос с крейсера «Рюрик», он еще в гражданскую войну командовал десантным отрядом на подступах к Астрахани, а в сентябре 1920 г. — полком черноморских моряков под Мариуполем.
Слава морских пехотинцев полковника Осипова распространилась далеко за пределами Одесского гарнизона. Коминтерновцы, вошедшие в состав полка, показывали образцы мужества и самоотверженности в боях, при необходимости заменяли выбывших из строя командиров. 16 августа в одной из атак краснофлотец В. О. Нерсесьян личным примером воодушевлял бойцов и, несмотря на ранение, до конца оставался в строю. Лейтенант Строковский, командуя взводом, был ранен, но продолжал руководить боем.
В сражениях под Одессой из числа моряков, сошедших с «Коминтерна» на сушу, смертью храбрых погибли 14 человек: краснофлотцы Г. Т. Маскальченко, В. А. Акопян, лейтенант Фетисов, старший политрук И. М. Щенников и другие. Ранения получили 36 человек.
Крейсер испытывал немалые трудности с пополнением топлива, вызванные несвоевременной его подачей к месту стоянки и все возрастающей активностью вражеской авиации. Уголь принимали с баржи нередко во время воздушных и артиллерийских налетов. Моряки изыскали дополнительные возможности его доставки. На одном из причалов порта стоял кем-то оставленный трактор с прицепом. Он был отремонтирован, и командир отделения мотористов И. И. Асеев доставлял на нем на корабль с другого конца гавани суточный запас топлива.
Командование военно-морской базы периодически привлекало личный состав крейсера к разгрузке грузов с транспортов. Например, в выгрузке «Красной Кубани» участвовали 150 краснофлотцев «Коминтерна».
Значительный недокомплект экипажа корабля, достигший чуть ли не 40%, сказывался на боеспособности, особенно зенитных защитных расчетов. Для их укрепления привлекались моряки других частей и служб, многие из которых стали вскоре отличными зенитчиками. Например, коммунист И. П. Товстопят, служивший на крейсере командиром отделения кладовщиков, быстро изучил и освоил технику 45-мм орудия, стал зенитчиком, а позднее и командиром расчета. [82]
В конце августа на укомплектование корабля из Севастополя прибыло 142 человека. Вообще за два с половиной месяца после начала войны экипаж обновился на 70%. Особенно большие изменения произошли в артиллерийской части. Вновь прибывших учили на постах непосредственно при выполнении боевых заданий.
8 сентября 1941 г. по распоряжению командования флота крейсер «Коминтерн» с 544 ранеными на борту в охранении эсминца «Бойкий» вышел в Севастополь. Оставив здесь 11 тяжелораненых, корабль во второй половине дня 9 сентября доставил остальных раненых в Новороссийск.
В середине сентября положение под Одессой вновь обострилось. Военный совет оборонительного района просил Верховное Главнокомандование направить в город подкрепление. 15 сентября из Москвы пришла телеграмма за подписью И. В. Сталина: «Передайте просьбу Ставки Верховного Главнокомандования бойцам и командирам, защищающим Одессу, продержаться 6—7 дней, в течение которых они получат подмогу в виде авиации и вооруженного пополнения» {26}.
Для усиления обороняющихся войск 16—17 сентября из Новороссийска в Одессу была переброшена 157-я стрелковая дивизия. В ее перевозке участвовал и крейсер «Коминтерн». С приданными ему четырьмя сторожевыми катерами и двумя гидросамолетами он обеспечивал переход транспортов «Днепр» и «Абхазия» от Новороссийска до Ялты.
Обстановка на южном участке советско-германского фронта продолжала ухудшаться. В конце сентября гитлеровцы подошли к Мариуполю, а на подходах к Крыму, прорвав Перекопские позиции, овладели Турецким валом и Армянском. Создалась непосредственная опасность для Крыма, потеря которого поставила бы под угрозу морские коммуникации от Одессы вплоть до кавказских берегов.
30 сентября Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение об эвакуации Одессы.
В период с 1 по 16 октября Черноморский флот без потерь в корабельном составе эвакуировал из Одессы в Крым Приморскую армию, войска Одесской военно-морской базы и часть гражданского населения.
К этой сложной операции привлекался и крейсер «Коминтерн». Утром 7 октября он прибыл в Одессу. [83] Приняв 1455 бойцов и командиров, 250 тонн груза, 7 автомашин и 23 повозки, крейсер вечером того же дня вышел в Севастополь. Это был его последний поход в Одессу.
В течение 73 дней моряки-черноморцы совместно с частями Приморской армии сковывали под Одессой около 18 дивизий противника, нанося ему значительный урон в живой силе и технике и задерживая продвижение вперед. Вместе с другими защитниками города личный состав крейсера делал все, что было в человеческих силах, для выполнения воинского долга. Героическая оборона Одессы явилась испытанием всего экипажа «Коминтерна» и каждого его члена на преданность Родине, умение сражаться с сильным и коварным противником.
У стен одесской твердыни коминтерновцы закалялись в борьбе с врагом, приобретали высокие морально-боевые качества. В ожесточенных схватках мужала их воля к победе.
После эвакуации войск Одесского оборонительного района крейсер устранял полученные повреждения, доукомплектовывался личным составом, привлекался к перевозке воинских и других грузов между Севастополем и портами Кавказа.